Ибо на алтаре лежал человек. Связанный. Но — не как жертва на заклании, а как пойманный злодей. На вид — не старый, хотя всклокоченные тёмно-русые волосы и борода, а также кровь на лице, засохшая и свежая, скрывали возраст, да и много ли разглядишь из кустов? Тёмно-серый тартан одежд в чёрную клетку выдавал геладца или эйреда, да и говор тоже. Говорил он, впрочем, немного и негромко. И, казалось, в пустоту, а не для слуха палача.
Хаген был уверен: перед ним не сид, а смертный человек. Уж слишком разнились лица краткоживущих и Людей Холмов, один из которых застыл над жертвой, играя длинной проволокой. Назначение такой проволоки Хагену тоже было известно: ей обычно вынимали глаза.
— Разграбим храм, — решил Хродгар. — ХЭЙ-ЙЯ!!!
Викинги выскочили из дубравы с боевым кличем. Сид-палач поднял голову, поднял на Хагена полный изумления взгляд, а потом поляну озарила яркая вспышка: то пожилой жрец призвал гром и молнию на головы святотатцев. Но Слагфид Охотник оказался быстрее: стрела прошила колдуна насквозь, отбросила и пригвоздила к воротам храма. Викинги, впрочем, тоже получили своё, покатились по земле, разбросанные заклятием. Кроме Хагена: всё же в его жилах текла кровь двергов, а они, как скажет всякий сведущий, устойчивее к чарам, чем иные народы. Так что Лемминг опешил на миг, а затем вонзил нож в грудь палача. Тот охнул, не веря, что это его сердце дико зашлось, что это его кровь брызжет из раны, что это его лёгкие стремительно покидает воздух, что это его колени подгибаются… Хаген поддержал падающего, глядя в юное, прекрасное, безусое лицо, в серо-зелёные глаза, такие же, как у него самого, всё ещё полные света, чужого, и потому — холодного…
— Прости, дружище, — сказал Хаген немного растерянно, — так уж оно вышло…
А затем отбросил труп и принялся разрезать верёвки на казнимом. Не замечая, как прочие жрецы выкрикивают заклинания, с перепугу косноязычно и бестолково, как Слагфид и Самар отвечают им стрелами, как Хравен сейдман растекается пятном тьмы, отводя чары сидов, как викинги приходят в себя и бросаются в бой… Слева промчались Бьярки и Торкель, рубя во все стороны, справа сам Хродгар орудовал тяжёлым скруглённым ножом-скольмом, перекраивая черепа и прекрасные лица, да и прочие не отставали. Вскоре кромлех оказался завален окровавленными телами, а спасённый парень разминал затёкшие конечности.
— Вода есть? — спросил он вместо благодарности.
Хаген отцепил от пояса мех, протянул геладцу. Тот кивнул и приник. Пил долго и жадно, пока не закашлялся. Прополоскал рот, сплюнул, утёр рукавом губы, возвращая мех:
