Стою это я, перепугалась, шага ступить не могу. Раздавать или нет? И денег жалко, и боюсь — вдруг увидит, догонит. Думала, думала и решила: пойду домой. А мать моя и говорит: «Так он и даст тебе денег, держи карман шире! Это ему, пьяному, море по колено, а завтра трезвый жадюга жадюгой будет!» Так и не раздали мы денег, хоть сами в сытости две недели пожили.
И от других я наслышался о чудачествах тульского миллионера. Как-то увел он всех извозчиков от Большого театра в Москве. Важные господа вышли из театра — извозчиков-то нет! Пусть знают купца Ваныкина! В другой раз скупил все билеты и один сидел в пустом зале оперетты. Много куролесил богатый туляк, но дорого обошлись ему забавы. Однажды пьяный уснул на улице и обморозил обе ноги. Пышно хоронил он свои ампутированные ноги.
«Вы идите вперед, — пьяно рыдал он над собственным гробом, — а я приду за вами».
Шли годы, а живого миллионера я так и не встречал. Откуда его взять — родился я «поздно», в Туле и Москве миллионеров давно уже не было. А где они есть? Только когда я стал выезжать за границу, появились шансы увидеть обладателя миллионов. Но и тогда мне долго не везло: попался было один итальянский граф, потом испанский маркиз, но все не то! Бедные, разорившиеся, куда им до миллионера! Тот, Ваныкин, совсем другое дело! Еще бы, миллион, тысяча тысяч! Размах, широта — вот что такое миллионер. Интересно посмотреть! А где? Уже чиновники более десяти стран поставили отметки на моем паспорте, а миллионер мне все еще не попадался. Я уже начал было отчаиваться, как вдруг…
Достать билеты было невозможно. Мы с Паулем Кересом побывали уже в пяти кинотеатрах, но всюду кассир сокрушенно разводил руками — нет! В одном оказались билеты, но в первый ряд. Это что ж, ноги героев, больше ничего на экране не увидишь. Пришлось отказаться. Усталые, разочарованные, брели мы из одного кинотеатра в другой, но лишь затем, чтобы вновь потерпеть неудачу.
— Какая досада: единственный свободный вечер, и никуда нельзя попасть, — ворчал я на друга и на этот неуютно устроенный мир. — Собрались один день отдохнуть, и ничего не получилось.
Мы, наконец, махнули рукой на кино.
— Что делать? Раз некуда идти, поужинаем и пойдем спать.
С трудом выбрались мы с улицы Лаважо. Мимо нас текла пестрая толпа, захватившая всю улицу, и тротуары, и мостовую. Летним вечером весь Буэнос-Айрес выходит подышать прохладным воздухом, особенно приятным после изнуряющего жаркого дня. Мужчины — в неизменных пиджаках: этого требуют неписаные законы приличия аргентинской столицы, зато их спутницы, казалось, задались целью полностью использовать то право, которого лишены мужчины: они носили на себе самое легкое одеяние, какое только можно себе представить, однако детали их туалета были тщательно продуманы и выгодно подчеркивали самые привлекательные линии фигуры.
