Приход Кончиты вызвал всеобщее внимание посетителей. Как порыв ветра взмывает все флаги в одну сторону, так появление актрисы привело в одно и то же положение все шляпки и прически. Знакомые раскланивались с известной актрисой, мужчины открыто любовались ее пышной красотой. Женщин больше всего интересовал наряд Кончиты: они, не стесняясь, рассматривали ее изящный костюм из дорогого темно-желтого материала, широкополую шляпу, большие серьги и кольца с крупными камнями, блиставшими на длинных тонких пальцах.
— Боже, как я голодна! — театрально воскликнула Кончита. — Дон Хосе, дорогой, закажите мне лягушачьи лапки и седло дикой козочки. Я сейчас приду, — и она ушла приводить себя в порядок. — А все-таки хорош наш «Трампесон»! — сказала она, возвратясь через несколько минут. — Лучший ресторан в Буэнос-Айресе. Особенно для нас, артистов. Да и для вас, дон Хосе, — добавила она, очаровательно улыбнувшись.
Кубинцу тоже нравился этот простой и удобный ресторан на улице Кожао. Пусть здесь нет хрустальных люстр, ослепительной белизны скатертей, поющего хрусталя. «Трампесон» ценят за простоту и удобство, а главное, за то, что он открыт круглые сутки.
Официант принес заказ.
— Что вы делали днем, Хосе? — спросила Кончита.
— Играл в бридж, немного в домино.
— А теннис опять пропустили. Вам же вредно все время сидеть за столом, — укоряла Кончита.
— Мало ли что мы делаем вредное. А потом выясняется, что это вредное-то и есть самое полезное.
— А как ваше настроение после вчерашней победы? Лучше, чем две недели назад? — актриса лукаво улыбнулась, напомнив, как расстроен и подавлен был ее друг после первого поражения. — А вы заметили, дон Хосе, что я приношу вам счастье? — продолжала Кончита, не дождавшись ответа Капабланки.
— О да!
— Я имею в виду ваш матч с Алехиным.
— Конечно, моя дорогая! Вы же мой ангел-хранитель!
— Нет, серьезно, дон Хосе. Разве не я говорила вам после первой партии, что все будет в порядке, что скоро вы победите, исправите печальное недоразумение. Разве получилось не так?
— Именно так, дорогая. Вы принесли мне удачу. Теперь, когда счет матча уже в мою пользу, мне ничего не страшно.
— Я это знаю: вы же гений, мой единственный, неповторимый гений! — Кончита нежно дотронулась до руки возлюбленного. — Разве может кто обыграть моего дон Хосе? Я всегда предсказывала, что именно вы всех победите, а я ведь счастливая.
При этих словах Кончита незаметно подавила тяжелый вздох, ибо жизнь ее вряд ли можно было назвать счастливой. Путь к театральной славе был трудным для Кончиты, хотя она и выступала теперь в лучшем театре страны.
