– Я захихикала, а Лотти слабо улыбнулась. – Так вот, я была вся на нервах. Мне очень хотелось исправить ситуацию. А он все шептал мне на ухо как заведенный: «пойдем наверх» да «пойдем наверх». И я подумала: а вдруг это и впрямь поможет, вдруг у него настроение улучшится.
Мы с Эмбер вскинули брови и обменялись многозначительными взглядами, пока Лотти не видела.
– И мы пошли наверх. И там он… мы… – Эмбер вся точно ощетинилась, а моя рука взволнованно замерла у Лотти на спине. – В общем, у нас был секс, – наконец призналась Лотти. – Прямо в туалете. Брр-р… Как вспомню… – Она схватилась за подушку и снова в нее уткнулась. – Это было ужасно. Он был такой грубый, совсем на себя не похож. Точно робот! А потом… потом… после всего… – Она снова расплакалась, горько и глухо.
– Что потом? – спросила я.
– Все было так неромантично и резко, что я запаниковала и ляпнула что-то вроде «Знаешь, а ведь мои родители очень хотят с тобой познакомиться», и, клянусь вам, он тут же изменился в лице! Как будто я ему призналась, что я внебрачная дочь Гитлера – или еще что-нибудь в этом духе. И он… он… застегнул ширинку и сказал в этой своей дерзкой манере: «По-моему, Лотти, ты чего-то сильно недопонимаешь».
У Эмбер отвисла челюсть:
– Что?! Прям так и сказал?
Лотти кивнула, и из глаз у нее опять полились слезы:
– У него еще был такой удивленный вид! А потом он вдруг начал извиняться. И от этого стало только хуже. Он сказал: «О, Лотти, прости, ты такая славная девушка, но… но я-то считал, что мы с тобой просто развлекаемся, не больше. Я был уверен, что и ты так думаешь. Мне страшно жаль!» И тут мне стало казаться, что он это все закрутил просто из жалости. Какая же я дура, нет, серьезно! Я ведь и впрямь начала в него влюбляться, понимаете? Господи, ну и неудачница! Я уже даже начала всем рассказывать историю нашего знакомства: «Представляете, он пролил на меня пиво!» Тогда мне казалось, что это безумно романтично…
– А что потом? – спросила я, поглаживая ее по спине.
Лотти вздохнула:
– Потом меня, само собой, начало крыть. По-жесткому. Я стала орать на него, как пьяная истеричка, кричать что-то вроде: «Что ты сказал?! Серьезно?! Что?! Ах ты тварь, да ты просто меня использовал!» Уверена, все гости это прекрасно слышали. А он стал извиняться пуще прежнего, начал нести всю эту чушь про то, что у нас и речи-то ни разу не заходило о том, встречаемся мы или нет, что ему нравится проводить со мной время, но… А я в ответ: «Что "но"?! ЧТО "НО"?!» Он хотел было уйти, но я кинулась следом с воплями, точно бешеная собака. Помню только, как кричала: «ЧТО "НО"?!» – но так и не смогла понять, в чем дело. И до сих пор не понимаю.
