Гай вновь закатил глаза:
– Подумать только! Вместо «Спасибо большое за заботу!» я получаю обвинения в домогательствах!
Я открыла было рот, чтобы возразить, но вдруг поняла, что он прав.
– Почему же ты так набухалась? Совсем не похоже на ту правильную Эви, которую я знаю и люблю!
Как он сказал? «Люблю»? Быть такого не может! Хотя, наверное, он про другую любовь.
– Да свидание прошло хуже некуда.
– Бог ты мой, опять?! Погоди-ка, ты же сегодня должна была встретиться с мальчиком-«бабой», если я ничего не путаю!
Где-то на задворках моего затуманенного сознания вдруг вспыхнула догадка, что он, кажется, напрочь забыл о моем свидании.
– Да-да, именно с ним. Мы ходили в кино.
– И что случилось? Почему ты его сюда не привела?
Я медленно выдохнула, заново переживая события сегодняшнего дня, судорожно пролистывая их в памяти, точно очень плохой комикс.
– Он пришел на свидание с родителями… – сообщила я, ожидая вспышки громкого хохота.
Но Гай не рассмеялся. Только встревоженно на меня посмотрел:
– Что?! Серьезно? А у него… ну… с головой все в порядке?
Я изумленно распахнула рот и закрыла его, наверное, недостаточно быстро, чтобы этот жест показался хоть сколько-нибудь милым.
– Если честно… не уверена.
– Ох, бедняга, – сочувственно сказал Гай, а потом добавил, немного помолчав: – У меня был один такой приятель. Еще когда я в школе учился… – Он задумался. – В то время он писал для нашей группы просто потрясающие тексты, уж поверь мне. Но крыша у него поехала знатно. В конце концов он перебрался куда-то – кажется, к морю – и больше здесь не живет.
Я улыбнулась Гаю. Рост у нас был одинаковый, и теперь наши лица оказались вровень. В тот миг я даже не думала о том, хорошо ли пахнет у меня изо рта. Хотя впоследствии ужасно об этом переживала.
– Спасибо тебе, – сказала я.
Он откинул челку со лба и нахмурился:
– За что?
– За то, что не стал смеяться.
– А что тут смешного-то?
– Всех остальных почему-то ужасно развеселила эта история.
– Эвелин, поверь, кругом одни идиоты.
– Очень сочувствую твоему другу, – сказала я, гадая, а не лежал ли он в той же психушке, что и я, хотя то время почти полностью стерлось из моей памяти. Я сознательно вытеснила из нее все события тех дней.
– Да что уж там, всякое бывает…
Мне вдруг захотелось его поцеловать. Это желание возникло совершенно внезапно и захватило меня с головой. Оно было безумным и удивительно сильным – никогда в жизни мне еще ничего так сильно не хотелось… Ни в какое сравнение с ним не шли даже позывы постоянно мыть руки, не есть, проверять сроки годности на продуктах, закрывать окно перед сном, чтобы полностью контролировать воздушный поток в ночное время. Я затаила дыхание.
