– М-м-м, как аппетитно пахнет!
Мама энергично помешивала что-то в сковородке и даже не обернулась на мой голос.
– Эви, вскипяти, пожалуйста, воду для пасты! Господи, какой же густой у меня вышел соус! Как это исправить?
Я кинулась к чайнику:
– Добавь воды и не снимай крышку.
Мама последовала моему совету, но все равно продолжила звенеть и громыхать сковородкой. Внутри у меня все сжалось. Мамины кулинарные подвиги всегда сильно меня нервировали. Она страшно переживала из-за каждого блюда, точно всем им предстояло оказаться на рождественском столе. Куда проще было бы разогреть покупные рыбные палочки.
– Рановато папа сегодня вернулся, – заметила я.
– Ну… да… – пробормотала она, сняла крышку и уставилась на соус с нескрываемым ужасом. – Так как прошел прием?
– Да нормально. Как обычно, – ответила я и включила чайник.
– А что Сара задала на дом? Не хочешь рассказать?
Я пожала плечами, хотя понимала, что мама все равно на меня не смотрит.
– Да как всегда. Не поехать кукушкой.
Она резко повернулась. Капля соуса подлетела вверх и запачкала фартук. Я не стала ей на это указывать.
– Не говори так, когда Роуз рядом!
– Что?! Да она телевизор смотрит. И потом, ей прекрасно известно, что происходит.
– Да, но все равно… Она же еще очень маленькая, Эви. Может, лучше… избавить ее от лишних подробностей, а?
– ОКР – не хламидиоз, – заметила я, цитируя Роуз. – Им нельзя заразиться!
По правде сказать, некоторые ученые полагают, что возникновение ОКР может быть связано с наследственностью. Они подробно расспрашивали меня о маме, когда я проходила курс психотерапии в больнице…
Мама с грохотом опустила сковородку на плиту, снова забрызгавшись соусом.
– Эви, ну что за мерзости?! Я ведь имею в виду, что совсем не обязательно посвящать ее во все подробности!
Я сделала глубокий вдох, понимая, что лучше не спорить. Иначе мама начнет плакать или обвинять себя во всех наших бедах, а то и попытается искупить свою вину, не отходя от меня ни на шаг, точно тюремщик, и следя за тем, чтобы я тщательно выполнила задание Сары.
– Нужна еще помощь с ужином? – примирительно спросила я.
Мама откинула прядь со лба. Я изо всех сил старалась не думать о том, что волосы могут попасть в соус. Но тщетно.
– А ты вообще хочешь мне помочь?
– Да, конечно. Потому и спрашиваю, – ответила я и снова набрала побольше воздуха в легкие.
– Ладно, тогда накрой на стол.
Я сосредоточенно достала все нужные приборы и выдохнула только тогда, когда оказалась в столовой. Да уж, с мамой у нас было не все гладко. Знаю, этим в наше время никого не удивишь. С таким же успехом можно было бы признаться в том, что я «почти каждый день хожу по-большому» или что «иногда мне ужасно скучно», но суть от этого не меняется. Конечно, я ее люблю. В этом нет никаких сомнений! Она прекрасный человек. Я бы даже сказала, что она прекрасная мать, но, когда дело касается «душевных расстройств», она… как бы это сказать… становится просто невыносима.
