Что это на него нашло? Это я виновата? Почему он не позвал меня на вечеринку к Джоэлу? Неужели я настолько плохо целуюсь? Или все дело в том, что его очень расстроил проигрыш? Но ведь группа Итана и впрямь сыграла гораздо лучше… Можно ли считать, что мы теперь встречаемся? Почему он не держит меня за руку? Чего он от меня хочет? Может, самой сделать первый шаг? Вернуться к тому, что было пятнадцать минут назад?
Я догнала его и ласково взяла за руку. Гай опустил взгляд, а потом легонько сжал мою ладонь и резко бросил ее, точно самую мокрую рыбу во всем рыбном магазине, и пошел дальше.
Мы рассекали мрак в полной тишине. А мысли у меня в голове проносились с изумительной скоростью – наверное, десять миллионов километров в секунду, а то и больше.
Что происходит? В чем я ошиблась? Виновата ли я? Ведь обычно именно во мне все и дело. Я ему вообще еще нравлюсь?
Когда мы добрались до моего дома, я уже смирилась с тем, что именно я все испортила. Я с трудом сдерживала слезы, а челюсть у меня так и подрагивала от напряжения. У Роуз еще горел свет. Как же я проберусь к себе, не привлекая ее внимания? Она ведь расскажет маме с папой о моих слезах, и тогда меня снова посадят на таблетки, и я снова проиграю битву с болезнью, как проигрываю во всем на свете, точно жизнь – одна большая контрольная, которую я раз за разом заваливаю.
– Ну что ж… – сказала я, не смея поднять на Гая взгляда. – Пока…
Я повернулась к двери. Слезы уже стояли у меня в глазах, готовые безостановочно течь по щекам ближайшие часа два…
– Эвелин.
Гай страстно поцеловал меня. И все слезы в один момент высохли. Дыхание стало прерывистым, а сердце… часто-часто заколотилось в груди, полное облегчения и счастья. Он улыбнулся и поцеловал меня еще раз – с таким напором, что едва не вжался зубами в мои зубы.
– Я прекрасно провел вечер, – шепнул он и ушел.
Роуз уже лежала в постели и читала какой-то мой журнал о кино. Сквозь дверной проем она успела заметить, как я крадусь к себе в комнату.
– Эви! Что случилось? Я отсюда вижу, как ты улыбаешься!
Я остановилась и заглянула к ней.
– О, Роуз, привет! Да все в порядке! Как твои дела? Как прошел вечер?
Она опустила журнал:
– Почему ты со мной разговариваешь точно на собеседовании?
– Серьезно?
– Ну вот, опять этот тон! Да, серьезно. Колись, между вами с Гаем что-то было?
– Не понимаю, о чем ты.
– Иди сюда! Расскажи мне обо всем!
На ее лице светилась такая искренняя радость за меня, что я тут же простила ей коробку с чистящими средствами и нырнула к ней под одеяло.
