Окна шубинского дома были ярко освещены, там слышалась музыка — заводили патефон. Полицаи гуляли. Напьются, и придет в голову попариться, благо баня топлена. Надо было спешить.
Сергей дернул дверь, она была заперта. Он постучал в запотевшее оконце.
— Паша? — спросили из-за двери.
— Да, — сказал Сергей.
Звякнул крючок, Сергей толкнул дверь. Голый Житухин, прикрывающийся веником, попятился от него.
— Не пугайтесь!
Сергей запер наружную дверь, но тут Житухин юркнул из предбанника в парилку и закрыл дверь. Слышно было, как он пытается всунуть в ручку какую-то палку.
— Ведите себя тихо, и с вами ничего не случится, — сказал Сергей и потянул за ручку. Дверь открылась. Житухин в страхе смотрел сквозь пар на Сергея. Тот вошел и сразу присел — такой жар плавал под потолком. На скамье стояли две коптилки, призрачно освещавшие помещение.
— Садитесь, — сказал Сергей, — мне надо с вами поговорить.
Житухин послушно сел. Борода его была в мыльной пене. Он молчал, прислушиваясь к чему-то, а глаза бегали по лицу Сергея.
— Не беспокойтесь, нас надежно охраняют, — на всякий случай сказал Сергей и продолжал, — вы — Житухин Иван Михайлович, тысяча восемьсот восемьдесят четвертого года рождения, по образованию художник-гравер. Но честный труд вас не привлекал. Дважды судились, в сороковом году освобождены из заключения и жили в Сиверской на поселении.
Житухин не шевелился, во все глаза глядя на Сергея.
— В Ташкенте, — спокойно продолжал Сергей, — до недавнего времени жила бывшая ваша жена, Бакшеева.
Сергей сделал паузу, и тогда Житухин выдавил:
— Почему — до недавнего?
— Она умерла.
— А что с ребенком? — не сразу спросил Житухин.
— Поздновато вы заинтересовались судьбой дочери, поздновато.
— Но все же?
— Она учится в интернате. Она знает, что ее отец был фальшивомонетчиком, но не знает, что он стал предателем Родины.
— Это не так! — быстро сказал Житухин, выставляя вперед руки.
— Вы участник фашистской диверсии против Ленинграда. Вы печатаете фальшивые карточки. Что — не так?
Житухин судорожно вздохнул и опустил голову.
— За измену Родине вы приговорены к смертной казни.
Житухин отшатнулся, вскочил.
— Сейчас?.. — прошептал он, вглядываясь в Сергея. — Не имеете права! Если бы добровольно… Приехали в машине, с оружием, вывели, не дали вещей собрать… Меня заставили силой! И что мне было делать? Сказать — не буду? Да что вы понимаете? Вам легко говорить, вас много, вы с оружием, а вы бы попробовали один! Среди них… Ну и стреляйте, черт с вами! Стреляйте!
