. Как и любая другая похоть, она дитя Гордыни и Безумия. Тяга к нему только коварнее других желаний. Оно не мудрее.
Первый шаг в любом стремлении к миру, гармонии и истинной силе, к силе, которая стала возможной благодаря прекращению войны внутри вас, – этот первый шаг – признание истины и только ее.
Элгарту пришлось подавить еще один зевок. Мысли в его голове теряли свои очертания, расплывались в полусне, в необходимости выспаться. С вялостью пьяного или одурманенного он понял, что здесь действует магия. Не иначе. Слишком не похоже на него, чтобы начало клонить в сон от света ламп или от гулкого голоса.
И все же во время службы посетители не засыпали. Магистр Пильон тоже сейчас не зевал. Элгарт не мог понять.
Но он понимал, что подверг своего друга опасности.
Он подверг своего друга опасности.
Подгоняемый разочарованием, Элгарт боролся со сном. Его собственное высокомерие ужаснуло его. Как он мог поверить, что Пильон останется в безопасности там, где магистр Фасиль чувствовала угрозу? С усилием он дотянулся до кинжала, спрятанного в рукаве. Но он не стал вытаскивать его. Он не был готов заявить о своих намерениях. Вместо этого он попытался определить, что происходит с его спутником.
Когда он снова дотронулся до ноги магистра, он обнаружил, что мускулы Пильона от бедра до колена напряглись. Слегка подвинувшись на стуле, Элгарт смог как бы невзначай коснуться плеча друга. Все тело заклинателя было жестким, сжатым, как если бы он сопротивлялся давлению, незаметному для Элгарта.
Проклиная себя, Элгарт боролся с зевотой, со слипающимися глазами и желанием завалиться набок – и заснуть. Он хотел задать жрецу новые вопросы, но сомневался в своей способности логично выстраивать предложения.
Сам отец Скурн продолжал говорить – все тем же глубоким, добродушным голосом.
– Вы просили духовного руководства. Я могу только описать то, что вижу в вас. Сыновья мои, вы так же различны внутренне, как и внешне.
Он посмотрел на спутника Элгарта.
– Вы, магистр, несете в себе истину. Вы знаете, кто и что вы есть, и вы цепляетесь за эту истину. Для вас нет пути вперед, кроме веры. Когда вы научитесь полагаться на великого бога Риля, вы обнаружите, что все пути стали ясными.
А ты, сын мой, – усталый взгляд жреца повернулся к Элгарту. – Ты чувствуешь большую потребность во сне, не так ли? Твои глаза слипаются. Свет кажется тебе слишком ярким. Это потому, что ты находишься в состоянии войны с самим собой. Ты знаешь правду, но ты борешься с ней. Мои слова звучат внутри тебя. Они поражают духом признания, которое стремится стать музыкой. Но ты отказываешься слышать их. Пока твое сердце пытается взлететь, твой разум сдерживает его. Ты цепляешься не за истину о том, кто и что ты есть, а за неуместную веру в то, что ты
