— Так вот я и говорю, — продолжал мистер Пенни, осушив кружку, — надо мне было зайти в школу, — он опять полез в свой бездонный карман, — отдать этот ботинок, ну да ладно, наверно, и завтра утром будет не поздно.
Он вынул из кармана и поставил на стол маленький, легкий, изящный ботиночек с починенным каблуком.
— Новой учительницы?
— Ее самой, мисс Фэнси Дэй. Ну и красотка же она, я вам скажу, загляденье. И как раз в пору замуж идти.
Взгляды всех присутствующих сошлись, как спицы у колеса, на стоящем посреди стола ботинке.
— Это какая же Фэнси — уж не дочка ли Джеффри? — спросил Боумен.
— Она и есть, — отвечал мистер Пенни, глядя на ботинок и как бы обращаясь только к нему одному. — Будет теперь у лас учительницей. Слышали небось, что Джеффри посылал дочку в город.
— А чего ж это она на рождество в школе осталась, мистер Пенни?
— Уж не знаю чего, а осталась.
— А я знаю почему, а я знаю, — пискнул кто-то из детей.
— Почему? — заинтересованно осведомился Дик.
— Преподобный Мейболд боится, что ему одному с нами завтра не справиться, вот он и говорил, что она придет раздавать тарелки и посмотреть, чтобы мы не изгваздались. Потому она и не уехала домой.
— Значит, она в этом ботинке завтра в церковь пойдет, — догадливо заключил сапожник. — Не люблю я чинить обувь, которую не сам делал, да отец ее мой старый заказчик, глядишь, и она ко мне еще раз придет.
Ботинок, предназначенный облекать ножку прелестной незнакомки, стоял на столе между кувшином с сидром и свечой, и надо признать, что был он премиленький. Все в нем — гибкий подъем, округлый носок, под которым так и виделись уютно прикорнувшие пальчики, царапины от уже забытых проказ — все по-своему, но убедительно говорило о красоте и веселом нраве той, которая его носила. Дик смотрел на ботинок с неизъяснимым чувством: ему казалось, что он не имел права этого делать, не спросив разрешения хозяйки.
— И что я вам еще скажу, соседи, — продолжал сапожник, — хоть непривычному глазу этого и не заметить, а мастер сразу скажет, что ботинок с колодкой схожи, хоть в колодке трудно уж признать образ и подобие божье, а ботинок до того аккуратно сработан, что сердце радуется, и в Кэстербридже такая пара стоит никак не меньше десяти с половиной шиллингов. Вам и невдомек, а мне ясно как божий день, что это вот — отец, а это — дочь.
— Очень может быть, что сходство и впрямь есть, мистер Пенни, — сказал Спинкс, — небольшое сходство, так сказать, весьма отдаленное сходство. Но у меня, видно, не хватает воображения, чтобы его усмотреть.
