— В прошлом году был зафиксирован рекорд — сто сорок один миллион зрителей, но сегодня вечером он будет побит. Представляете, Питер, сто сорок один миллион человек смотрит, и только двое — нет: вы и я? Немыслимо!
У Питера не было телевизора, он смотрел американские каналы по Интернету, на своем компьютере. Обычно матч транслировали по очереди три канала — NBC, CBS и FOX, но в этом году (это было связано с авторским правом) компания NBC решила не давать доступа к трансляции из Сети. Питер собирался позвонить в Вашингтон своему другу Маркусу, чтобы тот комментировал ему матч по телефону.
— А почему вы решили, что я смогу починить антенну?
— Ну, вы же, федеральные агенты, все такие умельцы, вам это по штату положено. Квинт, например, способен переделать микроволновку в бомбу замедленного действия. Я говорю, потому что сам видел. Вы же не лишите меня этого финала? Вы не лишите нас этого финала?
— …
— Только не говорите, что это запрещено уставом! Никакой устав не помешает американцу присутствовать на финале Суперкубка! Представьте себе всю эту сволочь, что гниет сейчас в американских тюрягах — в Сан-Квентине, в Аттике, Райкерсе. Все эти маньяки, убийцы — им можно смотреть матч высшей лиги, а вам нельзя?
— …
— Короче, поступайте, как считаете нужным. Матч начнется в двенадцать тридцать. Я оставлю синюю дверь открытой.
Фреду не пришлось долго ждать: через час Питер вставил нужные штекеры в нужные гнезда, и видеосистема Уэйнов заработала как надо.
— Спасибо, Питер. Этот дурень Уоррен хотел записать какую-то там передачу и бросил все в разобранном виде. Давайте садитесь в кресло, а я устроюсь на диване, если только эта псина подвинется.
Фред поставил на низкий столик салатник, наполненный мексиканскими чипсами, чашечки с соусами и смесь разнообразных крекеров. Боулзу было не по себе. Он уселся в кресло словно в приемной у зубного врача.
— Не бойтесь вы ничего. Что бы ни произошло, вы всегда будете хорошим, а я плохим. Но, думаю, на два-то часа мы оба вполне можем стать просто американцами — вы и я. Сегодня вечером по всей прекрасной стране, где мы с вами родились, будут отброшены всяческие условности, не будет больше ни социальных, ни расовых различий, останутся лишь две великие нации: «Медведи» и «Гиганты» — «Бэрз» и «Джайантс». Я болею за «Гигантов», потому что они из Нью-Джерси, вы — потому что вы ненавидите «Медведей». Перед лицом врага не бывает ни плохих, ни хороших, есть только фаны, и они должны быть вместе, чтобы победить. Сейчас нам представится уникальная возможность побыть заодно. Что вам налить?
