Некоторое замешательство.
— Гм… Его назначили в отдел фрахтования, кем-то вроде начальника.
— Так! Господин Шарль умирает. Господин Эрнест ему наследует. Господин Раймон все еще здесь.
— Да.
— Происходит ссора! Минутку! Господин Эрнест уже женат в момент ссоры?
— Не знаю, имею ли право…
— А я бы вам советовал говорить, если вы не хотите на старости лет иметь неприятности с правосудием.
— Правосудием? Господин Раймон вернулся?
— Неважно. Господин Эрнест уже был женат?
— Нет. Еще не был.
— Так! Господин Эрнест — глава компании. Его кузен — начальник отдела. Что происходит?
— Я не думаю, что в праве…
— Я даю вам это право.
— Такое бывает во всяких семьях… Господин Эрнест был человеком серьезным, как его отец. Даже в том возрасте, когда обычно делают глупости, он уже был таким.
— А господин Раймон?
— Прямая противоположность!
— Ну и?..
— Об этом здесь знаю только я да и сам господин Эрнест. Были обнаружены нарушения в отчетности… Серьезные нарушения.
— И?..
— Господин Раймон исчез… Иначе говоря, вместо того чтобы отдать его в руки правосудия, господин Эрнест попросил его отправиться жить за границу…
— В Норвегию?
— Не знаю… О нем я больше ничего не слышал…
— Вскоре господин Эрнест женился?
— Именно так… Через несколько месяцев…
Стены были уставлены полками с досье зловещего зеленого цвета. Старый клерк ел без всякого аппетита. Он был встревожен и сердился на самого себя при мысли, что помимо своей воли уже столько рассказал.
— Когда это произошло?
— Дайте подумать… Это было в те годы, когда расширяли канал… Пятнадцать лет тому назад… Немного меньше…
Уже некоторое время над головой слышался звук шагов.
— Это в столовой? — спросил Мегрэ.
— Да…
И вдруг поспешные шаги, глухой удар, звук падающего на пол тела.
Папаша Бернар побледнел, как лист бумаги, в которую были завернуты его бутерброды.
Господин Гранмэзон был мертв. Вытянувшееся на ковре тело казалось огромным — голова около ножек стола, ноги — у окна. Крови всего несколько капель. Пуля прошла между ребрами и попала в сердце. В нескольких сантиметрах от него лежал револьвер, выпавший из рук мэра в момент падения.
Госпожа Гранмэзон не плакала. Она стояла, опираясь на массивный камин, и смотрела на мужа, как будто еще не осознала случившегося.
— Кончено! — просто сказал Мегрэ, выпрямляясь.
Строгий и грустный салон. Темные шторы на окнах, сквозь которые проникал сизоватый свет дня.
— Он с вами говорил?
Она отрицательно покачала головой. Затем с трудом прошептала:
