Четвертое измерение | страница 15

Потом начертил такие вот знаки:

Первый означал снег, следующий — сплошной снеговой покров, а третий — буран с постоянным снегопадом.

У него сразу отлегло от сердца. Сразу стало лучше. Он уже не задыхался, прошло ощущение, что ему не хватает воздуха, и даже показалось, будто спала жара.

Спустя какое-то время изо рта у него появился пар. От окна послышался слабый треск. Он повернул голову и увидел, что стекло покрывается ледяными узорами. Дверные петли заскрипели, и дверь, словно дав от мороза усадку, медленно отворилась. Тьма снаружи рассеивалась, и везде, куда доставал его взгляд, видна была гладкая заснеженная равнина. Издали донеслось еле слышное посвистывание. Ветер быстро нарастал, приближался — и вот уже заскулил в печной трубе. Воздушная волна нерешительно налегла на оконные рамы и стены, и вдруг над всей равниной громыхнул оглушительный взрыв бури. Ему показалось, что домик взлетел в воздух. Стекло в окне разбилось вдребезги, и в дом ворвалась снежная лавина. Она смела с полок приборы, затянула белой пеленой шкафы, пол и мягко опустилась на его распростертое тело. За нею с громовыми раскатами ворвался ураган. Бешеные вихри пронеслись над ним один за другим, но какой-то из них с озорным посвистом подлетел под него и почти приподнял. И сразу набежали другие порывы, сплелись в тесной комнате в один клубок, и едва он успел сообразить, что покоится не на полу, а на перекатывающихся мышцах ветра, как его вынесло через распахнутую дверь в ослепительный простор. Он заметил мачту с флюгером и, потрясенный, обнаружил, что флюгер, раскрученный как пропеллер самолета, находится не вверху и не рядом, а под ним. Он летел! И поднимался. Внизу сверкнула заснеженная долина, пересеченная яркой радугой. Высоко над его головой с развевающимися волосами переваливались, как исполинские медведи, седые тучи. Хлестали молнии. Линейные, ленточные и наземные, устанавливали они на головокружительной скорости связь между небом и землей. А он все поднимался. Легкий, как перышко, как паутина, как крыло мотылька. И тут он понял, для чего эта его толщина, почему его так разнесло. Ему суждено было стать исследовательским метеорологическим зондом. И вот он входит в стратосферу, смотри-ка, из грозовых облаков стягиваются в его тело молнии, и он посылает их дальше, к земле, чтобы они вросли в нее много глубже, чем все его почвенные термометры, а тем временем кончики его пальцев вот-вот дотянутся до самых верхних покровов земли, над которыми уже тикают в черных ящичках чуткие стрелки звезд. И он вскричал в экстазе вдохновения. Ведь в этот момент в его сердце рождалось предсказание погоды на тысячу лет вперед.