What shall we do with a drunken sailor?
What shall we do with a drunken sailor?
Early in the morning?
Way-hay, up she rises
Way-hay, up she rises
Way-hay, up she rises
Early in the morning
(Drunken Sailor)
Бог знает, откуда оно пошло: из мексиканских сериалов, фильмов о Джеймсе Бонде или еще из старых открыток с ерами и ятями, но слово «яхта» у нас занимает почётное место рядом со словами «вилла» и «личный самолёт», символизируя баснословную роскошь. Где-то в ряду тех же символов находятся вечеринки с шампанским, тройками, цыганами и прочими атрибутами кутежа. Вполне естественно, что многие, попав на яхту, изо всех сил стремятся этому образу соответствовать, в меру своей фантазии. Мои индусы, например, при любой возможности закупались самым дешёвым вискарём, который только могли найти. По вечерам добыча употреблялась в устрашающих количествах и с минимальной закуской.
Явление это хорошо известно с давних пор и описано классиками:
«Они тоже начали с невинной прогулки за город, но мысль о водке возникла у них, едва только машина сделала первые полкилометра. По-видимому, арбатовцы не представляли себе, как это можно пользоваться автомобилем в трезвом виде, и считали авто-телегу Козлевича гнездом разврата, где обязательно нужно вести себя разухабисто, издавать непотребные крики и вообще прожигать жизнь».
Не всякий шкипер обладает достаточной харизмой, чтобы мирно и необидно положить конец безобразию. Гораздо проще решить, что гг. Пассажиры и Команда – люди взрослые, ответственные, и пустить всё на самотёк, не гнушаясь и самому пропустить рюмашечку-другую. Последствия бывают самые разнообразные.
В один ясный вечер во время моей индусской эпопеи мы сумели-таки притиснуться к причалу в Эпидавросе. Сорокафутовому «Моргану», шедшему следом за нами, у причала не осталось места и, после учтивого запроса шкипера, он пришвартовался к нашему борту, вторым рядом. Еще тогда мы удивились, что шкипер «Моргана» управляется со штурвалом и концами сам, один и без помощи команды. Наши безмолвные вопросы разрешились сами собой, когда сразу после швартовки из его салона показались шесть сердитых дамочек с рюкзаками. Ни говоря ни слова, они продефилировали по нашей яхте на берег, голоснули такси и умчались в сумерки. «Вот как бывает!» – вздохнул шкипер сорокафутовика – «Прервали чартер на полдороге, потребовали вернуть деньги – и адью!» Тут его взгляд упал на моих индусов, возвращавшихся с краткой экскурсии по городу: «Эти хоть не буянят? Довольны?» Я кивнул и двинул на борт принимать самих экскурсантов и их характерно позвякивающие покупки: причал был неудобно низок. Стихийно образовалось застолье, в котором принял участие горюющий шкипер-без-команды и, к своему стыду – покорный ваш слуга. В результате на следующее утро полкоманды имело бледный вид, а у нашего соседа двинулся в почке камень и мы, не доверяя местным скорым, посадили беднягу на такси до больницы. Сложилась грустная ситуация: к нашему борту пришвартована яхта без шкипера и команды. Мы не можем выйти, не передвинув её, и в то же время двигать и всходить на борт без шкипера запрещено законом. Я метнулся в портовую полицию, но нашёл только запертую дверь: по греческой традиции утренний кофе вполне мог затянуться до обеда. Рыбаки тоже не спешили нам помочь. «Будем вытаскивать!» – решил шкипер.
