Среди новостей недавней поры я вдруг мельком углядел Изумрудова. Он, с поредевшей бородой, похожий на усталого от жизни Конфуция, рассказывал о нелёгкой работе их фонда помощи кому-то далёкому и страдающему. Этому голосу, этим глазам и рукам хотелось верить.
Андрий тоже оказался в новостях. С того вагонного разговора он заматерел, еще раздался в плечах. Как и говорил тогда старый характерник дядько Васыль, он научился многому. И много где побывал. На его ладно подогнанном камуфляже специально для такого случая блестели медали. «Защитник Свободы» Ичкерии, боснийский «Златни Лилян», Медаль Чести Грузии, еще какие-то. Он смотрел в объектив камеры, словно в прицел. Эмоций в речи у него не было вовсе.
«Пеликан» сгорел вместе с причалом в девяносто восьмом, когда серьёзные люди взялись прибирать к рукам курортные города. Насколько я знаю, на том месте собирались воздвигнуть фешенебельный яхт-клуб, да так ничего и не построили.
Время хватает себя за хвост, как старинный алхимический символ. Те, кому нужно было встретиться, но не сложилось, потом крутятся в его водоворотах, приближаясь, разбегаясь…
На слёте КСП Восточного побережья мы спели любительским дуэтом с неким студентом. Я потом задержался у костра с их компашей, где травил разнообразные морские байки. Может быть, они позовут моего сына шкипером летом на Чесапик. Если отцы когда-то неплохо сработали вместе, дети тоже могут.
Недавно в Таиланде на аукционе был куплен новенький катамаран «Леопард-39» и тут же назван хозяином «Золотой Ланью». Если вспомнить кругосветку Френсиса Дрейка, выбор названия не случаен.
Быть может, когда-нибудь мой тысячу раз смененный телефон зазвонит, и, нажав на «ответ», я услышу хриплый инфернальный бас: «Кароче, есть маза рвануть на Минданао. Ты как?» Я, скорее всего, отвечу: «Да». И еще скажу: «С тебя тузик и ведро».
И чокаясь с созвездьем Девы
И полночи глубокой завсегдатай,
У шума вод беру напевы,
Напевы слова и раскаты.
Педагогические шанти
I'm a blue water sailor just came from Hong Kong
To me, way hey, blow the man down
You give me some whiskey, I'll sing you a song
Give me some time to blow the man down
(Blow the Man Down)
Для тех из вас, дорогие читатели, кто не носит в левом ухе золотой серьги, кто не может отличить лисель-спирта от выстрела и никогда не поднимал на краспице флаги «UW», то есть, практически, для всех, кто читает эти строки – моё краткое пояснение. Шанти – это песни, причём обязательно морские и непременно рабочие. Моряки складывали что-нибудь напевно-ритмичное, чтобы легче и не так скучно было делать какую-нибудь работу: грести, поднимать якорь, да хоть и драить палубу. Сочинялись они на лету, распевались хором, а особо удачные оставались в поколениях. О чём говорится в них? Да всё о тём же: о морях, о штормах, о девчонках, что ждут где-то там на твёрдой земле. Залихватские, грустные, боевые.
