Сан-Хуанский аэропорт может не только тормозить спешащих, но и дарить им отсрочку. Законы карнавала действуют на всех, и когда мы, пыхтя и отдуваясь (пыхтел, в основном, я), вбежали в зал отлёта, в нём только начиналась неспешная подготовка к посадке. Заключалась она, кроме всего прочего, во взвешивании пассажиров. Потом нас выстроили попарно, как школьников, и аэропортовская девушка, мисс Пуэрто-Рико в мешковатом комбинезоне, открыла перед нами дверь на пышущую жаром взлётку.
Нас было всего девять на весь рейс, но при взгляде на самолёт мы засомневались, как мы все там поместимся? Малюсенькая Сессна-410, с багажными отсеками в гондолах двигателей, с окошками, открытыми на время полёта и пилотом со скучающим лицом водителя маршрутки. «Вы!» – пилот указал на меня – «Вы полетите в кресле второго пилота». «Могу ли я уступить моему сыну?» – и на Владькином лице мольба сменилась надеждой. «Нет!» – категорически ответил пилот – «Мне нужен впереди кто-нибудь тяжёлый». Пришлось Деткам угнездиться на крохотных сидушках в хвосте, там, где у нормальных самолётов багажное отделение. С фырканьем завелись моторы, пилот погонял их, разогревая, потом вырулил на взлёт и дал газу.
Прекрасен полёт над океаном в ясную погоду, когда скользишь над ярко-синей гладью среди облаков. Вдвойне прекрасно, когда летишь не на стратосферном лайнере, словно бы над картой, а на двухмоторной «Сессне», которая упрямым шмелём огибает тучи, и навстречу ей из тумана встают острова, а между туч в пелене дождя проблескивают радуги. С чем можно сравнить вид из кабины пилота – я объяснить не могу. Не хватает слов, только и можешь, что цитировать других: писателей и лётчиков. Кажется, что все, кто видит такую красоту каждый день – обязательно добрые и мудрые люди. В океане ведь то же самое, после второй кругосветки как-то облетает с людей шелуха, уходит суета и тщеславие. Я немного общался с великими капитанами, и все они – удивительно скромные и лёгкие в общении. Может быть, потому-то и давит на них наше бестолковое крикливое общество, потому и тянет в океан?
А, между тем, мы уже летим над островами. Они тонкой цепочкой протянулись до горизонта. Скалы, Los Cayos. Среди них нет двух похожих. Один остров – нагромождение каменных глыб, далеко в море выставивший клыки скал, на которых кипит прибой. Другой – весь из лагун, бухточек, полных изумрудной воды и яркого песка. Третий – как яркая клумба посреди бурных волн. И всё дальше, дальше, а последний и самый большой из них – Кулебра, цель нашего плавания. Над Кулебрами тучи, остров в пелене дождя. «Нечего с верхотуры смотреть, вот придёте – тогда насмотритесь!» – слышится в громе низкий рокочущий бас. И не поспоришь. В заключение пилот, обогнув грозовые тучи, направляет самолёт в хвост дождя. Короткий грохот капель по обшивке – и вокруг вспыхивает радуга! А тучи уже распахиваются навстречу солнцу, и взлётная полоса острова Сент-Томас ложится нам под шасси.
