После этого поднял глаза:
— Значит, все-таки умеешь видеть. А сам шлангом прикидывался.
— Я не прикидывался.
— Заткнись! Скажи лучше, когда последний раз в училище заходил?
— Я?
— Кончай дурака тут передо мной разыгрывать.
— Два дня назад.
— Зачем?
— Надо было одному пацану деньги отдать.
— Ну и как там?
— Нормально.
— Видел Аркадия Андреевича?
— Кого?
— Завуча. Ты что, специально сегодня меня злить решил?
— Нет, я, правда, забыл, как его имя. Мы его верблюдом зовем.
— Плюется?
Александр Степанович усмехнулся, и его тело заколыхалось, как огромный воздушный шар.
— Еще как!
— Понятно. Этот далеко в итоге доплюнет. Ну так ты видел его или нет?
— Видел.
— Что он тебе говорил?
— Ничего. Про вас спрашивал.
— Что ты ему сказал?
— Сказал, что вы болеете.
— Болею? Ну и дурак! Надо было сказать ему правду. А то он тебя сожрет. Особенно когда станет директором.
И я больше не забывал, как зовут нашего завуча. Потому что Александр Степанович оказался прав. Аркадий Андреевич действительно стал директором. Не знаю — может, этого друга-министра назначили куда-нибудь не туда или Александр Степанович сам решил, что домашние вина будут лучше утолять его жажду. Отец говорил в детстве, что есть такое хорошее южное вино под названием «Массандра». Не знаю почему, но я запомнил, как оно называется. Мне казалось, что оно должно быть вкуснее мороженого. Может, директор отправился к сыну, чтобы пить именно это вино. Не знаю. Мне он сказал, чтобы я не бросал рисовать. Иначе он приедет и лично оторвет мне голову. Вернее, он сказал — башку.
— Ты меня понял? Не дай Бог тебе бросить. Я тебе тогда не только башку оторву.
Но он не приехал. Я перестал рисовать почти сразу, потому что надеялся, что он говорил правду. Ждал его еще несколько месяцев. Но оказалось — туфта. Скорее всего он даже не помнил моего имени.
А Аркадий Андреевич немедленно взялся за мое воспитание. Поэтому, как только пришла повестка, я первым отправился в военкомат. Никто ведь не знал, чем все это закончится. Тем более что Эдуард Михайлович меня тогда уже совсем достал.
— Слышь, Костя! — крикнул мне Генка прямо в ухо, когда тронулся бэтээр. — А хочешь, мы твоему отчиму приедем после дембеля и оторвем яйца? А, Пашка? Оторвем яйца этому мудаку?
Я помотал головой, потому что мне не хотелось перекрикивать шум двигателя. К тому же с нами ехал этот непонятный капитан из штаба дивизии. И с ним еще прапорщик Демидов. Этот вообще никогда не садился к нам в бэтээр.
