Те живые ископаемые, с которыми ему приходилось сталкиваться на ранних этапах карьеры, были слишком тупыми, слишком привыкшими к рутине, чтобы понять те блага, которыми труды Крейна должны были одарить презренное стадо, именуемое человечеством. Конечно, никто и не смел усомниться в блеске его интеллекта. В конце концов, он получил свою докторскую степень по психологии в немыслимо юном возрасте, всего в двадцать один год, защитив диссертацию об этиологии рефлекса страха в высших млекопитающих, включая хомо сапиенс. Аттестационная комиссия нашла его работу «блестящей», «подрывающей основы», «столь же важной в своем роде, как и труды Фрейда». И Джонатан Крейн, теперь уже в качестве доктора Джонатана Крейна был принят в Готэмский университет, тот самый, который наделил его научной степенью, на факультет психологии, где многие сулили ему долгую и выдающуюся карьеру. Многие, но не все. У него водилась привычка раздражать коллег по большей части открытым – пренебрежением к их достижениям, устремлениям, а иногда и к внешности. Своих студентов он обыкновенно именовал «тупыми козлами». Однако Крейн был профессором, а кто и когда видел профессора без странностей? Какое-то время скверные манеры доктора Крейна только усиливали его популярность, ибо у него было обаяние, сотканное из интеллекта, молодости и конечно же личной красоты. Он был столь же красив, сколь и умен, знал об этом и давал всем понять, что знает.
А потом пошли слухи. Негромкие слушки о незаконных экспериментах. И только сам доктор Крейн и пятеро его выпускников знали о том, что у разговоров этих есть основания. Некоторые видели в них пересказ давней истории, приключившейся в шестидесятых годах с Ричардом Элпортом и Тимоти Лири в Гарвардском университете: харизматичный преподаватель изучал действие нелегальных препаратов на доверившихся ему отличниках. Слухи перестали быть слухами и превратились в факты, когда одна из подопечных доктора Крейна в Рождественский сочельник прошла через витринное окно универмага, в котором механический Санта-Клаус махал рукой стайке кукольных эльфов, и попыталась расправиться с манекеном. Пока ей оказывали помощь, она сообщила обрабатывавшей раны сестрице, что всего только попыталась стать лицом к лицу с собственными страхами. Дальнейшие расспросы выявили ее связь с доктором Крейном; за час перед нападением на бедного Сайту она сделала себе укол того зелья, которое доктор Крейн рекомендовал для вечеринок.
