И при этом нет, пожалуй, другого народа, который так страстно заглядывал бы за горизонт, смотрел в небеса, был бы таким мечтателем, фантазёром, верил в чудо. Мы мечтательны и очень доверчивы, простодушны, этим пользуются лукавцы и постоянно нас обманывают. Но это не делает нас другими: мы — народ-мечтатель.
И русская мечта сопутствует всему нашему историческому времени. Мы и живём-то на земле потому, что мечтаем. Мы попадаем в пропасти, в ямы, в глубинные чёрные дыры, но вырываемся оттуда, потому что мечтаем. Мечта — эта таинственная сила русской истории, русского времени — влечёт нас из одной погибели в другую, и из одного цветения в другое.
Мы — один из самых мечтательных, верящих, ожидающих чуда народов. Народ-сказочник, народ-сказитель, народ-проповедник, проповедующий в человечестве сострадание, любовь, стремление к возвышенному, стремление к общечеловеческому счастью, к бессмертию.
Люди чувствуют потребность сформулировать свою мечту, назвать, потому что она есть, она где-то рядом, она дышит, она ищет путь. Кто-то говорит, что смысл русской жизни, русской истории, русского существования — в футболе. Другие говорят, что русская идея — в патриотизме. Но неужели русская мечта отличается от мечты швейцарской тем, что русские любят Россию, а швейцарцы — Швейцарию?
Русская мечта изыскивается историками, философами, духовидцами, религиозными пророками, изыскивается из всего русского духовного пути, из изучения этапов всей русской исторической духовной мысли. Языческий этап русской истории — наши волшебные сказки. О скатерти-самобранке, ковре-самолёте, о молодильных яблоках, о победе над старостью, ветхостью, над тлением. О живой воде, которая воскрешает. О волшебном поцелуе, от которого лежащий во гробе может ожить, восстать. Об Иване-царевиче, который кидается в кипящие котлы — в кипяток водный, смоляной, млечный. И не погибает в этих котлах, а вылетает оттуда ещё краше, ещё сильнее, восхитительнее. Так и русская жизнь: попадает в страшный котёл, в страшную ямину, а вылетает из неё краше, чем прежде. Почитайте русские сказки, и вы почувствуете, что русский человек издревле мечтал о благодати, мечтал о правде, о справедливости, мечтал о бессмертии.
Русскую мечту можно уловить и в учении старца Филофея, который подвизался в Спасо-Елиазаровском монастыре на Псковщине и создал великую религиозную философию о Москве — Третьем Риме. Он писал послания возвышающимся тогда государям — к Ивану III, к Василию III, говорил: «Предназначение твоё, смысл твоего правления, государь, не в том, чтобы расширять пределы твоего великого государства. Не в том, чтобы снискать славу, не в том, чтобы собрать великую казну. А в том, чтобы сберечь православие, сберечь учение о Царствии небесном, сберечь представление, живущее в нашем народе, о божественном плане свершения того чуда, которое было даровано русскому народу, чуда о правде, о справедливом бытии, о вселенском братстве, негасимой любви, делающей человека бессмертным, а человечество — великой братской общиной».
