— Пожар первой категории! Носовой отсек!
Через минуту мы добежали до боевой рубки. Тут было ветрено, на полу валялись осколки толстого бронестекла, а возле двери сидел бледный человек, зажимающий руками рану на ноге.
— Право на десять! Полный ход! — рявкнула Изабелла, даже не замечая нас, потом нагнулась к переговорному устройству и прокричала. — БЧ-1 и БЧ-2. Огонь по передовому фрегату! Подбейте его, наконец!!! Приказ эскадрилье — отогнать в сторону второй фрегат или подбить его!
— Брюгге докладывает, пожар на носу потушен.
Услышав это, я сообразил, что пока Изабелла стоит здесь, старпом находится на капитанском мостике. Все правильно, нельзя чтобы в бою капитан и старпом находились в одном месте.
— Два корвета «свиней» справа по борту! Дистанция семь триста! Высота два сто! — доложил матрос, принимавший сообщения от наблюдателей.
— БЧ-3 — открыть огонь по корветам!!! — немедленно приказала Изабелла.
— Ирвин!
Оглянувшись, я увидел, что раненый уже на носилках. Я поднял их и увидел, что Изабелла бросила на меня быстрый взгляд и сразу отвернулась. А мы поспешили в лазарет.
Пока мы бегали в боевую рубку, лазарет успел сильно измениться. Едва я перешагнул через порог, как в нос ударил резкий запах крови и лекарств. На ближайшей койке орал матрос с разорванным осколками животом. Один санитар удерживал его, пока медсестра вкалывала ему обезболивающее. Санитары и врачи все были перепачканы, подтеки крови были даже на полу. Раненные кричали и стонали.
К нам сразу подбежала медсестра.
— Что?!
— Осколок в бедре!
— Артерия задета?
— Нет!
— Киньте его в угол, не помрет!
И сразу забыла про нас, бросившись к другому раненому.
— Нет! Пожалуйста, не надо!! Не надо!!!
Оглянувшись, я увидел молодого паренька, бившегося на столе и пытавшегося вырваться из мертвой хватки санитара. Его правая рука была практически оторвана чуть ниже локтя.
— Держи крепче, — хладнокровно сказал врач. — Сестра! Наркоз быстро!
Подбежавшая девушка прижала к лицу парня ткань, пропитанную хлороформом. Он дернулся, но его удержал санитар. Врач, быстро перетянул правую руку парня жгутом, и начал ампутацию.
* * *
В лазарете мне было нечего делать. Узнав, что большинство раненых с правой орудийной палубы, я поспешил туда, чтобы заменить кого-нибудь из них.
Грохот орудий и взрывы вражеских снарядов уже слились в единую канонаду. Корабль непрерывно вздрагивал от выстрелов или от попаданий. На правой орудийной палубе было ветрено, через несколько пробоин в борту врывался свежий воздух. Под ногами валялись брошенные использованные огнетушители и осколки снарядов. Увидев меня, ближайший офицер закричал:
