Он сам до сих пор не может себе простить, что притащил её сюда из родного дома, и фактически убил её мать… А простит ли она его когда-нибудь?
Столько вопросов,… а кто же поможет с ответом…?
— Если я что-то не то… — быстро произнесла Белла, опуская глаза, и не понимая в чем её вина на этот раз.
— Нет, ты ни при чем — покачал головой Эдвард, все ещё стоя к ней спиной и смаргивая с глаз непрошенные слезы. Неужели он снова научился плакать? Она возвращает его к жизни даже быстрее, чем он думал!
Сколько лет слезы уже не лились по его щекам?
Сколько лет улыбка не сверкала на его лице?
Сколько лет прошло с тех пор, как он был счастлив…?
— Тогда я не понимаю… — так же тихо произнесла Белла, теперь уже поднимая голову, и внимательно следя глазами за Эдвардом. Что случилось? Секунду назад он улыбался, а теперь с ним что-то произошло! Неужели она всему этому виной?
Господи, да почему же она привязалась к Каллену? Как она могла привязаться к своему первому (после Чарли, конечно) врагу?
Или он вовсе ей не враг?
Вспомнились моменты из недалекого прошлого, когда он был рядом с ней, утешал её и делал все, что бы ей ни было больно.
Должна ли попытаться она утешить его?
А если не сможет…? Ведь Изабелла, по словам Элис, играла в его жизни ключевую роль, хотя она даже не знала кто она и кем приходилась Каллену…
— Неважно Белла… — холодным голосом, который скрывал его страдания, проговорил Эдвард, и глубоко вздохнув, повернулся к Белле, снова надевая на лицо улыбчивую маску.
— Это из-за Изабеллы? Она как-то связана с этим? — неловко и тихо произнесла Белла, следя глазами за лицом своего новообретенного друга.
— Откуда ты…? — его глаза расширились от ужаса, и маска улыбки и беспечности исчезла с его лица. Лишь на секунду Белла по стечению обстоятельств было дано увидеть лицо, исказившееся от боли, и принадлежавшее Эдварду Каллену, пока тот снова не покинул скамейку, и оказался у раскидистого дуба, опираясь руками о его ствол, и будто бы ища там успокоения, уменьшение его боли.
— Мне Элис говорила… — медленно произнесла Белла, и аккуратно встав, стала очень медленно и осторожно приближаться к Эдварду, вспоминая при этом разговор с Элис — Она сказала, что Изабелла очень много значила для тебя и что она сгорела в том старом особняке в лесу…
— Элис… — прошептал Каллен, и снова принялся бороться с болью, теперь уже причиняемой ему потерей сестры, которая заперта в психиатрической клинике и, опять же, по его вине. Да что же он за существо такое? Почему все страдают из-за него?
