Он потерял все это! Изабелла права: он сам виноват в этом, и только он!
Белла же, радуясь тому, что её отпустили, все-таки на секунду замешкалась, прежде чем уйти. Ей почему-то внезапно стало жалко этого тирана, но слова, сказанные им, быстро вернули её в реальность, и, яростно швырнув один из стульев на пол, она бросилась вон из комнаты, в свою «тюрьму».
Запираясь там, она больно порезала ладонь о непослушный замок и села на диванчик, смотря на окровавленную руку, струйки крови по которой текли точно вслед друг за другом…
Как Эдвард Каллен мог такое сказать ей? Да кем он себя возомнил? Придурок… Идиот… Ненормальный!
— Мистер Каллен, все в порядке? — взволнованный голос Лейлы послышался прямо над ухом, и это вывело Каллена из ступора, окончательно взбесив его и доведя до белого каления. Он всегда отгораживался от боли яростью. Так было проще: никто не трогал, никто не приставал, никто не пытался заботиться…
— Пошли все вон! — заорал он на прислугу, вставая со своего места, посмотрел вслед убежавшей девушке и с ненавистью перевел взгляд на конверт, лежащий на столе.
Схватив его, он подошел к камину, находящемуся в столовой, и кинул бумагу в огонь. Почти мгновенно пламя навсегда уничтожило слова, написанные Изабеллой для своей матери…
Прислуга, привыкшая по первому требованию выполнять приказы, покинула столовую, и только Лейла и Мари тайком продолжили наблюдать из кухни за каждым действием Хозяина. Ещё немного, и он действительно бы убил эту девчонку.
Её уже все ненавидели, так как всем могло не поздоровиться от её необдуманного поведения, но ей красотой, честностью и храбростью в той же степени и восхищались. Не каждый решится так вести себя с Калленом!
Да никто бы не решился, кроме неё!
Она первая и последняя… и, скорее всего, она жестоко поплатится за содеянное!
— Мистер Каллен… — произнесла снова Лейла, вновь появившись в столовой, чем вызвала в Эдварде новую волну злости.
— Я же сказал, оставьте меня в покое! — прорычал Эдвард и, развернувшись, вылетел из помещения, поднимаясь по лестнице и направляясь к своему кабинету. Плохо было то, что дабы попасть в него, нужно было пройти мимо двери Изабеллы.
Он шел быстро и надменно, но все-таки на миг замедлился у дверей, словно его принудили это сделать… Он не знал, что сделает с этой девчонкой, едва она попадется ему на глаза, но уже понимал, что без неё ему не жить, а, следовательно, ему нужно уйти куда-нибудь, «остыть» и только потом вернуться к ней для серьезного разговора о том, кто он, а кто такая она, и кем она станет, если не научится вести себя как подобает с ним.
