— Такая прекрасная девочка должна радовать меня, а не Джеймса, — посмеивается Вольтури, когда его одежда оказывается у изножья кровати.
— Да, Маркус, — отвечаю машинально, автоматически. Сейчас все мои мысли сосредоточены на происходящем.
Начинаю целовать его, когда бледные руки поворачивают мое тело. Довольно резко.
И вот я уже оказываюсь сверху. Над Черным вороном.
— Продолжай, — позволяет он, снова притягивая меня к себе.
В самый ответственный момент (когда он наступает), полностью абстрагируюсь от реальности и переключаюсь на мышцы нижней части тела.
Они подчиняются мне сегодня, несмотря на происходящее.
Маркус замирает.
Замирают и его руки, которые тут же безвольно опускаются на постель.
Неужели у меня так хорошо получилось?..
Несколько секунд провожу неподвижно, ожидая того момента, когда он заговорит. Черные глаза распахнуты, но почему-то они смотрят будто сквозь меня…
Когда проходит около минуты, наклоняюсь поближе к лицу мужчины. Почти касаюсь своими волосами его.
— Маркус? — зову достаточно громко. Он услышит меня, даже если пребывает на самой вершине удовольствия.
Но ответа не получаю.
— Маркус! — прикладываю некоторые силы, когда трясу его за руку. Происходящая ситуация меня пугает.
— Он не ответит, — раздается откуда-то сзади.
Испугано и резко разворачиваюсь, ища глазами говорящего.
Им оказывается до ужаса знакомый человек. Я не вспоминала о нем столько времени из-за случившегося с Джеймсом и Вольтури, но теперь мысли вернулись, воскрешая недавние воспоминания.
— Маркус умер, Изабелла, — пожимая плечами, сообщает мистер Каллен, подпирая плечом входную дверь.
В голове полная каша. Мысли смешались воедино, превращаясь в какую-то неразделимую клейкую массу, которая сама собой точно не исчезнет.
Пора бы устроить генеральную уборку и совсем разобраться.
Итак… мистер Каллен. Откуда, куда, почему, зачем?
Вопросов уйма, а ответ получить дело довольно проблематичное.
Начинаю с того, что покидаю свое место поверх Маркуса, опускаясь на черные простыни. Почему-то тело дрожит, а к горлу подкатывает тошнотворный ком, едва взгляд касается расширенных зрачков Вольтури.
Шумно сглатываю, в попытке прогнать тошноту и оборачиваюсь к двери.
В позе мужчины ничего не изменилось. Кажется, будто эта дверь никогда и не существовала без него. Он отступит — она обвалится.
Инстинктивно подтягиваю простынь к груди.
На губах Каллена появляется скудная усмешка.
— В этом нет смысла, — негромко сообщает он.
