Осмеливаюсь поднять взгляд на странного посетителя. Он смотрит на меня. Только вот в моих глазах наверняка робость и неуверенность, которые я испытываю, пусть и прикрытые заинтересованностью, а в его — чистый интерес, оценка. Стою, не зная, что сказать и как оторваться от этих глаз. Эти зелёные омуты так придирчиво и плотоядно изучают меня, что начинает слегка мутить. Первой, прерывая игру в «гляделки», с трудом нацепив на лицо прежнюю улыбку, оборачиваюсь к женщине, сидящей за столиком рядом с мужчиной.
— Пока всё. Можете идти, — лениво махнув рукой, сообщает она. Её взгляд уже не на мне. Он направлен на своего спутника, молчаливо и неотрывно следящего за каждым моим шагом.
— Эдвард! — зовёт она его, трогая за руку. Он не отвечает, всё ещё ухмыляясь. Раздражённая женщина поворачивается ко мне, стреляя гневным взглядом, будто только что вспоминая о моём присутствии:
— Нам больше ничего не надо. Идите!
Опомнившись, скидываю наваждение и, бормоча извинения, пячусь подальше от этого проклятого стола. Кое-как поворачиваюсь и тут же налетаю на другого официанта. Его поднос с горячим и дорогим кофе падает на пол, и коричневая жидкостью забрызгивает мою бежевую блузку.
— Какого чёрта, Белла? — гневно кричит он, нагибаясь чтобы собрать осколки — Смотри куда идёшь!
— Прости, — только и могу ответить я, не в состоянии вспомнить его имя. Оглядываюсь, чтобы убедиться что на данный момент рядом никого нет, и быстро ухожу.
Вбегаю на кухню, часто дыша. Всем на меня плевать. Каждый занят своим делом. И это к лучшему. Меньше будет вопросов.
Мне приходится потратить пять минут, чтобы собраться и вернуться к обслуживанию в зале. Слава Богу, мне везёт, и посетители с пятого столика больше ничего не заказывают. И пусть время от времени я ловлю всё тот же внимательный взгляд некоего Эдварда — удивительно, как я вообще смогла запомнить его имя — стараюсь не обращать на это внимание. Смотрит и смотрит. В конце концов, это не запрещено.
Так проходит несколько часов.
Когда в очередной раз выхожу в зал, вижу, что пятый стол пуст. На сердце сразу же становится легче. Заново становлюсь той милой и молоденькой официанткой, которая заигрывает со всеми и с каждым по отдельности мужчиной в этом зале. Старым или молодым, женатым или холостым — они клиенты, а я та, которой они платят. Приходится приспосабливаться.
Наверное, кратковременное спокойствие притупляет моё восприятие действительности и интуицию, потому что, когда я несу заказ на двадцать восьмой стол, меня встречает все тот же самый незнакомец, который заставил все во мне трепетать.
