— Как ты? — тихонько спрашивает Белла, погладив его кончиками пальцев. Звуки и музыка с кассеты в разы громче ее голоса, но она знает, что он услышит. Знает, что, несмотря на все, сконцентрирован на событиях здесь, в настоящем мире, а не там, что по другую сторону экрана.
— Нормально.
— Ты выспался?
— Почти.
Односложные ответы не то, чего бы хотелось, но все же лучше, чем ничего. Они вдохновляют продолжать.
— Чего ты хочешь на завтрак?
Он молчит. Не может быть, чтобы не проголодался. Ни вчера, ни сегодня ничего не ел. А день уже клонится к полудню.
— Как насчет вафель? — она сама предлагает, так и не дождавшись ответа. Твердо намерена хоть чем-нибудь, хоть немного, но накормить его. — Я пойду и приготовлю…
В этот раз слова проигнорированными не остаются. Правда, вызывают не ответ, а действие. Легкое телодвижение.
Поворачивая жену к себе, лицом к лицу, мужчина, прикусив губу, смотрит на нее внимательным, пусть и уставшим взглядом. Будто бы что-то ищет внутри карих глаз. Будто бы чего-то ждет или на что-то решается…
— Не иди… — просительно шепчет он.
— Куда? — Белла с нежностью смотрит на знакомые, вдоль и поперек изученные черты. Большинства морщинок на некогда ровной коже до сих пор нет. Неужели за три дня?..
— Никуда, — дает ответ Каллен, покрепче обнимая девушку и устраивая ее в кольце собственных рук. Взгляда не отрывает. Не позволяет его опустить. — Никуда не иди… от меня.
Эти открытые и честные слова трогают. Вот что он не решался сказать? Вот чего так боялся?
— Ну конечно нет, — Белла улыбается, самостоятельно, опередив его намерения, обняв за шею и прижавшись к груди, — я никуда от тебя не пойду. Только с тобой.
Эдварда такое уверение, похоже, немного успокаивает. По крайней мере, он гораздо больше расслабляется в ее объятьях, кажется, даже прикрыв глаза и облегченно выдохнув. Словно бы опасался услышать другое…
— Это вопрос времени, — в конце концов бормочет он, просидев полминуты в тишине. С горечью.
— Шесть лет не показали тебе, что наше время теперь общее? — ласково интересуется Белла, кивком головы указывая на экран. Не видит того, что там происходит, но помнит. И уверена, что Эдвард смотрит на телевизор, раз за разом видя перед собой, как их поздравляют, осыпают рисом и желают долгой-долгой и счастливой жизни.
— А если время… закончилось? — шумно сглотнув, спрашивает-таки он. Зажмуривается.
— Почему же оно закончилось? Мы же вместе…
— Вместе, — эхом отзывается Эдвард. Слабо кивает, — еще…
