Прерывается цепь напряженного молчания, где слышно лишь звяканье опустившейся на блюдце чашки, через пять минут. Звонком. Мобильный рингтон поет «я не могу так жить» и Джаспер удаляется, оставив в покое и гостей, и полотенце для чашек.
— Капучино — не лучший выбор, — внезапно долетает короткая фраза до Беллы.
— Не лучший? — мельком взглянув на мужчину, с усиленным вниманием изучающего поверхность барной стойки, интересуется она.
— Абсолютно.
— А что же хороший выбор? Латте?
— Если латте, то макиато, но это на любителя.
Разговор завязывается, пусть и странным образом, и почему-то Белла чувствует какое-то облегчение внутри. Словно бы что-то в молчании незнакомца обещало привести к ужасающим последствиям. Надеясь, что не оборвет только-только протянувшуюся между ними тонкую ниточку интереса, она спрашивает:
— Вы продаете кофе?
— Нет, — проблеск усмешки — невероятно — показывается на его губах. Зеленые глаза отрываются от дерева, касаясь Беллы. Осторожно, будто боятся порезаться (или порезать?..). Теперь они не такие пустые и мрачные. Теперь внутри хоть что-то живое, пусть и микроскопическое, все же есть, — я его всего лишь пью.
— Долго пьете?
— Двадцать лет — с двенадцати. Моей отец держал кофейню.
Теперь черед усмехнуться девушке. Её познания, как и призрачная любовь к шоколадному напитку, длится всего лишь полтора месяца — со встречи с Элис, коллегой, а после, по совместительству, и лучшей подругой. Тонкости кофейного дела — как и кофейного вкуса, впрочем — для неё все равно, что строение военного самолета. Ненужное и незаслуживающее внимание познание. Он же, судя по профессии отца, разбирается в этом лучше кого-либо.
— Лучший кофе — кофе по-ирландски, — тем временем продолжает незнакомец, методично постукивая пальцами по столу. За его голосом стука не слышно, — но здесь не Ирландия, так что заказывать не стоит…
— А что же стоит?
— Гляссе. Девушки любят гляссе.
— Здесь его продают? — Белла не имела ни малейшего понятия, о каком сорте и даже виде кофе идет речь. Капучино, американо, латте — вот чем ограничивалась сфера её интересов. И то по дороге на работу, в ближайшей булочной. Вкус мало интересен — нужна бодрость. Иначе зачем же пить кофе?
— Не самый лучший, конечно, но и не самый плохой, — незнакомец пожимает плечами, допивая свою вторую кружку. Его лицо расслабляется, а потухшие глаза на миллисекунду наполняются светом. Проблеск — и пропал. Но был ведь!..
— Хорошо, я попробую, — тут же соглашается Белла, поразившись проскользнувшему в зеленых яблоках сиянию. И не интересует её даже то, что денег может не остаться на билет домой. Почему-то очень хочется понять, что такое «гляссе».
