Однако мысли Филиппа часто возвращались к Уне, несмотря на то, что он даже не знал, кто она и откуда. Он хорошо помнил ее переливчатый смех и то, как отблеск волн отражался в ее глазах. И потому, волей-неволей он заглядывался на каждую девушку с темными волосами, надеясь узнать в ней черты утерянной подруги.
Однажды поздним вечером, Филипп возвращался домой с рыбного рынка. Отец сильно промочил ноги, и его мучил кашель, поэтому Филипп взял все заботы на себя. Однако вместо обычной дороги парень почему-то свернул на побережье, которое отливало серебром под светом луны.
А на песке, у самой кромки волн, стояла Уна! Филипп сразу узнал ее: и по тому, как ее смоляные волосы развевались на ветру, и по нежному голосу, который пел песнь моря.
Он тотчас подбежал к ней, чтобы обнять ее, а она будто этого и ждала — развернулась и сразу упала в его объятия.
— О моя милая Уна! Вот я тебя и дождался! — сказал Филипп, не веря своему счастью. — Но как же долго тебя не было!
— Я знала, что встречу тебя, Филипп Маккарти, — отвечала ему Уна, ласково улыбаясь. — И уж с этого момента расставаться с тобой я не хочу!
— Ну тогда ты будешь моей женой, — рассмеялся Филипп, взял ее за руку и повел домой.
И мать, и отец были удивлены тем, что сын вернулся домой не один, да с какой невестой — но не сказали ни слова, ведь девушка очаровала их тотчас же. Свадьбу сыграли почти сразу — и на ней гулял и их город, и соседний, а девицы, которые положили глаз на Филиппа, хоть и проронили слезу, но не могли не порадоваться за счастье молодой пары.
А в самый разгар праздника, Уна подозвала Филиппа в сторону и протянула ему массивный и украшенный резьбой ключ.
— Что открывает этот ключ? — спросил Филипп, смеясь и обнимая молодую жену.
— Дорогу домой, — ответила Уна. — Береги его и всегда держи при себе, но самое главное — никогда не отдавай его мне, как бы я не умоляла.
И, хотя Филипп не понял, что его жена имеет в виду, он кивнул и поцеловал ее.
Молодая семья счастливо зажила вместе, в домике неподалеку от дома родителей Филиппа. О своей же семье Уна ничего не говорила, сказав только, что они нездешние и никак не могли навестить дочь на свадьбе. Ни Броган, ни Делма не расспрашивали, ну а Филиппу было не до того — у него теперь был свой дом и хозяйство.
Филипп и Уна счастливо жили вместе пять лет, и ни разу Уна не попросила у Филиппа обратно свой латунный ключ. Филипп уже и позабыл про этот странный подарок, но однажды, накануне полнолуния, Уна вдруг погрустнела и ходила сама не своя.
