В лесу уже звенели голоса животных и зверей: переливчатые песни жаворонка, стрекот белок, стук дятла. Тиббот же, не останавливаясь, шел к реке, так как охоту свою он твердо решил вести именно там. И когда он наконец туда добрался, был уже полдень и солнце стояло высоко над землей. Тиббот решил передохнуть и присел на берег. Смочив лицо в холодной воде, он напился и наполнил свою флягу, а потом решил провести перед охотой еще пару минут на берегу. Растянувшись на гальке, он вполголоса запел:
Иду к тебе издалека
Любовь моя, дождись
В моей руке твоя рука
И сердце летит ввысь
Пропев эту нехитрую песенку, Тиббот натянул сапоги и уже готов был идти, когда его внимание привлекло странное журчание. Это бы походило на смех, если бы поблизости был человек, но Тиббот на берегу был совсем один. Пожав плечами, молодой человек тронулся в путь, к кромке леса, а по водной глади пробежала рябь, и на короткий миг на воде показалось нахмурившееся девичье лицо.
Тиббот сдержал слово и вернулся домой еще до сумерек. Мэйди уже поджидала его на крылечке и не смогла сдержать радости, услышав еще издалека знакомую песенку. Она выбежала ему навстречу и тотчас упала в его объятия.
— Мэйди, дорогая, — смеясь, сказал Тиббот, — дай же мне разложить добычу. Смотри, сколько мне попалось зверей! А по пути я подстрелил еще и пару фазанов, так что у нас будет царский ужин!
— Не нужны мне царские ужины, — отвечала Мэйди, — лишь бы ты каждый вечер возвращался домой целый и невредимый.
И Тиббот всю неделю ходил к реке, каждый раз возвращаясь с богатой добычей. Мэйди уже перестала волноваться, и ей стало привычно проводить вечера на крылечке, поджидая мужа с охоты. И каждый раз ей было спокойно, ведь на нем висел тот самый деревянный крестик. Она почти забыла о старушке и той встрече, и беспокойство почти покинуло ее.
Однажды в среду Тиббот, как и обычно, сел отдохнуть у реки. Он снова завел свою песенку, набрал флягу и снова шагнул в чащу. Неожиданно ему под ноги бросился дикий кролик, Тиббот от неожиданности покачнулся и упал прямиком в огромный куст шиповника, что рос неподалеку. И вот незадача, один из острых шипов порвал тонкий черный шнурок на шее Тиббота, и маленький деревянный крестик запутался в ветках шиповника. Тиббот же, ничего не заметив, встал, проклял всех ирландских богов и был готов уже двинуться дальше, но вдруг услышал тихий голос. Голос этот звал его, Тиббота, по имени, словно старая знакомая, с которой он давно не виделся. И шел этот голос от реки.
