Лео покачал головой:
— Хочу мою комнату. Моих друзей. Хочу домой.
Санто пытался успокоить сына, но Лео слишком устал и переволновался. Он плакал и пинался руками и ногами, пока Санто старался надеть на него пижамные штаны. Вскоре мальчик закатил истерику.
Джованна взяла Лео у шокированного Санто. Мальчик, рыдая, прижался к ее груди.
— Я побуду с ним, — тихо сказала она Санто. — Он переутомился.
Санто приготовил себе эспрессо на кухне и решил ответить на пару срочных писем. Но он не мог сосредоточиться. Его потрясло, как неожиданно его радостный сын превратился в испуганного, несчастного мальчика, которого ему не удавалось утешить.
Он вспомнил тот день, когда его собственный мир рухнул. Ему было тринадцать лет. Отец с трудом смирялся с собственным разорением, а мать ушла в неизвестном направлении. Всю следующую неделю Санто размышлял, какой велосипед взять с собой в крошечную квартиру, которую они сняли над магазином бытовой техники, куда Нико устроился на работу. Санто пытался осознать, что на этот раз его мать ушла навсегда.
Грязная квартира сразу шокировала и огорчила его. Все было ему чуждо: и тесно стоящие друг к другу дома в районе, и маленькие комнатки. В ту ночь их отец впервые напился. А Санто закатил истерику, не желая привыкать к переменам. Он не хотел жить в одной комнате с Лаззеро. Он не желал добираться до школы на электричке. Но потом Нико приказал ему угомониться и заявил, что они со всем справятся.
Однако сильнее всего Санто потрясло то, что его волевой старший брат выглядел таким же потерянным и расстроенным, как и он.
С тех пор между братьями начался разлад. Глубоко вздохнув, Санто подумал, что его сын не будет расти в таком эмоциональном напряжении. Жизнь Лео будет стабильной и счастливой.
Он откинулся на спинку стула, держа в руке чашку кофе, и посмотрел на линию горизонта за окном своего кабинета. Он так сосредоточился на том, чтобы все сделать правильно, что даже не подозревал о том, как это повлияет на Лео. Ведь он так стремительно вырвал мальчика из привычного ему мира и лишил всего, что было ему знакомо.
У Лео осталась только Джованна. Санто помнил, как мальчик доверчиво прижался к ней. Она олицетворяла для него покой и постоянство.
Через некоторое время Джованна вошла в его кабинет и уселась на край письменного стола. Санто поднял глаза от отчета, который читал.
— Как он?
— Спит. — Она смягчилась. — Последние недели у него было много впечатлений.
