— Я так рада это слышать, — хрипло сказала она. — Я знаю, как для тебя важен этот проект.
Далила пристально посмотрела на нее ярко-голубыми глазами. Эта женщина славилась способностью мгновенно понимать, что у человека на уме.
— Ты заслужила эту славу. Ты заработала ее своим талантом, Джованна. А это, — прибавила Далила, вставая и подходя к бару, — повод для праздника. — Она налила себе чашку кофе, повернулась и прислонилась к барной стойке. — Сегодня вечером я устраиваю барбекю в честь фестиваля Джанкано. Ничего особенного, только несколько друзей и деловых партнеров. Возможность расслабиться и выпить шампанского. Надень красивое платье и приходи.
Джованна покачала головой, что делала почти постоянно в последнее время.
— Я тороплюсь домой. Мне хочется провести пару часов с Лео, хорошей книгой и бокалом вина.
Далила указала на нее чашкой.
— Тебе необходима полноценная жизнь, Джованна. После гибели Франко прошло два года. Тебе двадцать шесть лет. Нельзя работать на износ, а потом тратить все свободное время на Лео.
Джованна считала, что у нее идеальная жизнь. Ее трехлетний сын Лео был для нее всем на свете. Она покинула свою семью, связанную с организованной преступностью в Америке, чтобы защитить его. Мальчик был счастлив и процветал, и только это имело для нее значение.
— Кроме того, — прибавила Далила с хитрой улыбкой, — я хочу познакомить тебя кое с кем. У меня есть друг, он занимается международным финансированием. Он холостой, милый и очень богатый. И еще, — промурлыкала она, — он поразительно красивый.
Такой мужчина был нужен Джованне меньше всего. Общение с очередным властным богачом ее не интересовало. После неудачного брака с Франко она вообще не собиралась сходиться с мужчинами. Но она никогда не скажет об этом Далиле — женщине, которая обеспечила ей убежище после запланированного убийства ее мужа.
— Не надо меня сватать, — решительно сказала она. — Но ты, вероятно, права: мне надо развеяться. Там будут мои знакомые?
Далила назвала пару женщин, с которыми Джованна работала в отеле. Джованна подумала о времени после того, как Лео уляжется спать, а она будет терзаться от одиночества, поглотившего ее жизнь. Она так скучала по матери, что у нее разрывалась душа.
Она подняла бровь.
— Что мне надеть?
Глаза Далилы победоносно сверкнули.
— Что-нибудь летнее и сексуальное.
Джованна покачала головой.
— Я не позволю тебе сводничать, Далила. Я просто приду, чтобы развлечься.
— Но тебе все равно придется надеть что-нибудь сексуальное.
