Дила непонимающе посмотрела на Иверсона.
— В «Иэйл-ревью» приняли мою статью. Я ужасно рад! Он был прав. Диле ничего не говорило название журнала,
но, видно, новость для него была страшно важной. Чутьем она поняла: это действительно успех и Уитни великолепен.
В сентябре сразу после дня труда погода прояснилась, а синева моря стала ярче, чем летом. Под голубым небом облаках-барашках вода сверкала и искрилась, словно бриллианты, а скалистые утесы в лучах солнца казались выточенными из слоновой кости. Даже Дила призналась себе, что это похоже на чудо.
Уитни уезжал пятнадцатого; он сказал об этом Диле в библиотеке и спросил:
— Можно, я иногда буду вам звонить домой?
Увы, телефона у Дилы не было. В свое время Флора натерпелась от телефонной компании и не захотела связываться еще раз. Дила вспыхнула оттого, что ей пришлось соврать: — Думаю, не стоит. У меня очень строгая мама.
Он тоже вспыхнул, покраснел, на шее налилось родимое пятно.
— Ну что ж, тогда я приеду повидать вас. Ведь вы еще будете здесь?
Ну откуда же ей знать, уедут они или нет, ведь он даже не сказал, когда именно намерен приехать. С нарочитой небрежностью она ответила:
— Надеюсь, что нет, — и беззаботно рассмеялась. Очень серьезно он спросил:
— Но можно, по крайней мере, пригласить вас на прогулку, пока я здесь? Я покажу вам побережье, — неловко усмехнулся, как бы говоря, что вообще-то смотреть там нечего, и продолжил: — Дила, мне так хочется видеть вас, быть с вами, но здесь... Пойдут сплетни, разговоры, вы понимаете...
Дила не понимала. Она отказывалась понимать. Уитни лишь укрепил ее подозрения в снобизме: не хочет, стало быть, чтобы его видели с официанткой.
Дила слегка нахмурилась: — Да, конечно, почему бы нет, — и подумала, что ей вовсе не хочется с ним встречаться. С Уитни Иверсоном покончено.
Однако на следующий день ей почему-то не сиделось в библиотеке: за окном дивная сентябрьская погода, да и старые журналы уже порядком опротивели. Выходя через дверь в конце веранды, она столкнулась с Иверсоном.
Он приветливо улыбнулся: — Отлично! Как раз успеем прогуляться до прилива.
Дила хотела было возразить, что вовсе не собиралась никуда с ним идти, что просто хотела подышать свежим воздухом и что обувь у нее для прогулок совершенно не подходящая. Но ничего этого не сказала и пошла за ним по желтеющей траве к утесу.
Уитни привел ее в совершенно незнакомое место — к впадине у мыса, в нескольких метрах от которого узенькая пологая тропинка вела вниз, к пляжу. Уитни протянул ей руку. Его прикосновение привело Дилу в смятение. Все вокруг исчезло: и море, и солнце...
