А что, если он набрал в шприц не инсулин? Ее охватил новый страх. Этот флакон мог только выглядеть как ее лекарство.
Похититель щелкнул по шприцу, проверяя, нет ли воздушных пузырьков, и шагнул еще ближе, занося шприц над ней. Ее глаза расширились от ужаса.
– Подожди! – сказала Кайла, осознавая всю бесполезность протеста. Он прижал ее к стене свободной рукой. Кайла попыталась отбиться, но он был намного сильнее. Его рука, словно чугунная, вдавливала ее в бетон. Он приподнял ее футболку, Кайла яростно лягалась, но попадала лишь в воздух. Она закричала, когда он вогнал иглу ей в бедро и нажал на шприц, вкалывая ей то, что, как она надеялась, было инсулином.
Потом он отошел, засовывая лекарства в карман толстовки, и достал видеокамеру из рюкзака у двери.
Кайла едва успела бросить взгляд на комнату – без окон, серые стены, бетонный пол – перед тем, как похититель бросил ей книжку. Она посмотрела на нее в замешательстве. «Преступление и наказание».
– Читай, – приказал он, направляя на нее камеру. Его голос звучал странно – слишком низкий и хриплый, как будто он пытался его замаскировать.
Кайла попыталась взять себя в руки.
– Хорошо, – прошептала она. Ей не хотелось опять быть вдавленной в стену, ключица все еще ныла. Она с трудом открыла книгу из-за наручников, к тому же ее все еще трясло от страха. Однако ей удалось пролистать до первой главы. Кайла глубоко вздохнула и принялась читать. Слова застревали в пересохшем горле, но она изо всех сил выдавливала их из себя. Нервно поглядывая на камеру, она закончила первую страницу и перевернула ее. Кайла уже собиралась продолжить, но похититель опустил камеру и выключил ее. Он подошел к ней и снова натянул ей на голову мешок. Кайла старалась не дрогнуть. Последним, что она увидела, перед тем как снова погрузиться в темноту, были его коричневые кожаные ботинки, отполированные до блеска.
К одиннадцати часам Мэгги наконец вылезла из своей спортивной формы и надела синюю юбку-карандаш, заправив в нее белоснежную рубашку. Она со злостью расплела свои косички, до сих пор передергиваясь от прозвища, которое ей придумал О’Коннор. Действительно Златовласка. Она ему еще покажет. Мэгги попыталась хоть как-то привести свои кудряшки в порядок, и в конце концов ей удалось завязать их в достаточно аккуратный пучок. И вот она уже стучала каблучками по черно-белому плиточному полу Академии Кармайкла.
Академия была окружена семифутовым забором, а охрана там была, как на военной базе Куантико. Идеально подстриженный газон простирался на пятнадцать акров вокруг. На нем располагались теннисные корты, стадион размером с колледж, поля для лакросса и конюшни – все для максимально комфортной частной жизни детей вашингтонской элиты. Несколько кирпичных зданий, в которых находились классные комнаты, выдержали проверку временем, а на главном здании находилась, видит бог, самая настоящая дозорная башня.
