что он король. Маркс пишет:
Товар находится во всеобщей эквивалентной форме ‹…› лишь тогда и постольку, когда и поскольку он, как эквивалент, выталкивается всеми другими товарами из их среды. И лишь с того момента, когда такое выделение оказывается окончательным уделом одного специфического товарного вида, – лишь с этого момента единая относительная форма стоимости товарного мира приобретает объективную прочность и всеобщую общественную значимость[119].
Здесь мы видим, как золото функционирует в качестве денег, являясь одновременно включенным и исключенным из обмена товаром, так же как расщепленный субъект и включен и выключен из символического порядка. Золото – «расщепленный товар». Оно одновременно воплощает символическую функцию денег и реальную стоимость товара.
Стоимость золота бесценна
В случае с субъектом система символизации распадается, потому что не может обозначить, кто субъект «есть на самом деле». Любое символическое описание бытия субъекта не достигает цели, поскольку субъект настаивает: «Я являюсь бóльшим, чем это». Однако невозможность символизации в то же время является условием возможности символизации. Как раз разрушение символизации позволяет субъекту вообразить себя индивидуальным субъектом. Мы можем подумать о том, как люди зачастую объясняют, кто они такие, не перечисляя определяющие их характеристики, а, скорее, указывая на несоответствия в этих символических определениях: «Я религиозен, но я не верю в христианского Бога». «Я менеджер, но я не люблю говорить людям, что делать». «Я люблю тосты, но только с обрезанной корочкой». В таком ключе Жижек предлагает следующее определение субъекта:
Субъект не имеет вещественной реальности, она приходит потом, возникает только в процессе отделения (сепарации), преодоления своих предположений, да и они возникают уже задним числом в результате того же процесса их преодоления. В результате образуется ‹…› срыв или негативность, вписанная в самое сердце той сущности, с которой мы имеем дело. Если статус субъекта насквозь «процессуальный», это означает, что он возникает через саму невозможность актуализировать себя. Это снова приводит нас к одному возможному формальному определению субъекта: субъект пытается артикулировать («выразить») себя в цепочке означающего, эта артикуляция срывается и с помощью этого срыва и через него возникает субъект; субъект – это срыв его означающей репрезентации, поэтому Лакан записывает субъект означающего как
