…Меня позвали к Ванге. Малюсенькие деревенские сени… У окна стол. Против входа на стуле за этим столом сидит Ванга, «тетя Ванга», которая всех называет на «ты» и которую надо также называть на «ты». Она слепая, лицо перекошено, но по мере того, как на нее смотришь, лицо кажется все более и более привлекательным, чистым, милым… Не было у меня традиционного куска сахара… По убеждению Ванги, кусок сахара за сутки впитывает в себя информацию о приходящем, а затем Ванга пальцами рук ее считывает. Я подарила ей чудный павлово-посадский платок в полиэтиленовом пакете… Ванга вынула из пакета платок: «Ах, да ты же совсем его не трогала», — и начала поглаживать полиэтиленовый пакет. «Ты зачем пришла? Что знать хочешь?» — «Ничего специального, — ответила я, — хотела познакомиться с тобой Я исследую свойства мозга человека, и мне хотелось самой поговорить с тобой». — «Для науки, значит, ну да… Вот сейчас твоя мать пришла. Она здесь. Хочет тебе что-то сказать. И ты ее можешь спросить«…Мама, наверное, сердится на меня». (Мама умерла в 1975 году (похоронена в Краснодарском крае), я у Ванги была в 1989-м. Я после смерти мамы ездила пять лет подряд к ней на могилку.) Ванга послушала-послушала и вдруг говорит: «Нет. она на тебя не сердится. Эго все болезнь; она говорит: это все болезнь». И далее — мне. одновременно показывая руками: «У нее же был вот такой паралич. — Руки Ванги имитируют дрожание, — Вот такой». — «Паркинсонизм, — комментирую я. — Да, да, правильно, паркинсонизм. Так и было, мама двенадцать лет болела тяжелейшим паркинсонизмом…»
…А дальше Ванга начала меня спрашивать: «Где твой отец?» — «Не знаю», — не совсем правду ответила я. «Как же ты не знаешь, ведь это же было убийство, убийство! А где гроб? (Гроб — это могила). Гроб его где?» — «Не знаю». — Здесь уже правда. «Как же ты не знаешь, ты должна знать, ты постарайся — и будешь знать».
Ах, Ванга, Ванга, подумала я, ну кто же мне скажет, где лежат кости моего расстрелянного отца!
Сказали… Весьма вероятно, что вместе с такими же несчастными мой отец похоронен вблизи Ленинграда, в Левашове…
Дальше. «Что-то я очень плохо вижу твоего мужа, как в тумане. Где он?» — «В Ленинграде», — «В Ленинграде… да… плохо, плохо его вижу». Несколько месяцев спустя мой муж умер в достаточно трагической ситуации…
Лиц, претендующих па возможность видеть прошлое, настоящее и будущее, очень немало… Мне важно было убедиться самой — да, такое бывает. И далеко не все можно отвергнуть как добытое «штатом осведомителей». Кстати, при штате осведомителей, вряд ли имеющемся, куда деть найденных в болотах, в чаще лесов коров и телят — по точному указанию Ванги».
