В тишине раздался очередной удар грома, и Малькорн, поёжившись, произнёс:
— Так что, Баэльт? Тебя послали убить меня? Мне готовиться к последнему пути?
— Нет. Я здесь… Тоже по делу Рибура, — выдавил из себя жалкий шёпот Баэльт. Внезапно ему стало очень холодно и пусто. — Меня наняли найти его убийцу.
Малькорн хмыкнул.
— Надо же. Сначала ты влетел сюда, раздал удары направо- налево — а теперь выясняется, что мы с тобой, как говорится, в одной лодке. Да, похоже на правду. Ты всегда действовал, и лишь потом думал.
— Да, действительно, — безмозглый выродок, выдавить бы тебе оба твоих глаза и бросить умирать в канаве! А ещё лучше — отобрать все деньги, положение и семью, а потом выкинуть бы на улицы! — Я ожидал увидеть тут тех, кто исполнил убийство. Келморцы.
— О. Келморцы. Значит, ты тоже на них вышел, — торговец указал на труп человека. — Этот парень ждал меня тут, чтобы рассказать о том, где их видели в последний раз.
— Зачем? — прошептал Баэльт. Нет, нет, нет, ты не можешь отобрать у меня шанс! Будь сволочью, окажись последней тварью, пожалуйста! Почему сволочи вроде тебя оказываются святыми, а святые оказываются сволочами?! Не говори ничего, кроме признаний. Умоляю! Я готов стать на колени, прошу, не надо!
— Зачем? Затем же, зачем и ты, Мрачноглаз, — ответил Малькорн, подкручивая усы. — Справедливость. Тебе за неё платят. Я её просто ищу — ведь кто- то же должен. Рибур был не самым лучшим нидрингом, но… Но разве он не заслужил того, чтобы умереть на склоне лет в постели, от болезни и старости? Разве этого не заслужили все, кто прожил в этом проклятом городе столько, сколько понадобилось, чтобы влияние его тёмного сердца повлияло на них? Разве этого не заслужили эти парни? — он указал на трупы.
— Заслужили, — проскрипел Баэльт, опуская шляпу пониже.
Ему не хотелось, чтобы Малькорн увидел его слезу.
Впервые он плакал от разочарования. От разочарование в том, что тот, кто должен был быть последней скотиной, оказался… Человеком. Хорошим человеком.
Если верить ему.
Мрачноглаз не любил верить людям. Но вот жалеть себя он любил. Безумно любил.
Есть правда о себе, которую нужно знать и признавать.
— Вот и я про то же. Заслужили. К тому же, есть одна проблема. Рибур был не последним цехмейстером в Торговом Совете. И его голос многое значил для меня. В последнее время он покинул лагерь Эрнеста и напряжённо выбирал между мной и алхимиками. В итоге выбрал меня.
— Алхимиками? Гус, — прошипел Баэльт, чувствуя, как желчь подступает к горлу, а мысли тонут в смеси дурноты и пустоты.
