Укора в её интонациях не было. Наверное. По крайней мере, Баэльт никогда его раньше не замечал. Конечно, он не был уверен, что хотел замечать. Но это не важно.
— Я могу чем- то помочь? — он бы даже рта не открывал, если бы она могла согласиться на его помощь.
— Нет, не можешь.
Она сама обняла его, ожидая ответного объятия. Баэльта не тянуло на объятия никогда, а уж тем более сейчас и здесь. Он устал после пары бессонных ночей, он продрог после дождя и леденящих ветров, что гуляли по улицам ночью. Он хотел отдохнуть, получить ответы и…
И её.
Он осторожно приобнял её.
— Ты, как всегда, холоден донельзя, — прошептала она. — Устал?
Он лишь кивнул.
— Тогда иди наверх, поспи. Вечером… Поговорим.
Он благодарно кивнул и равнодушно потрепал её по волосам. Она на миг зажмурилась, однако в следующий момент Баэльт уже двинулся в сторону лестницы.
Он слишком устал для того, чтобы притворяться, что она для него что- то значит.
Хорошо, что Каэрта решила не отступать от привычных всему вокруг порядков — на первом этаже дома располагалась лавка, на втором же был её дом. Если бы дом располагался где- то ещё, Баэльт бы, наплевав на приличия и удобства, лёг бы прямо здесь, среди склянок и прилавков.
Но всё же, этот дом был уютен. Её дом.
Её и Баэльта, когда он заставлял себя навещать её.
Когда он поднялся на второй этаж по маленькой лестнице, его встретила привычная теснота. Тут было сложно развернуться даже для него.
С трудом дойдя до кровати, он бросил мокрый плащ на вешалку. Стянул с себя сапоги. Широко зевнул.
А в следующий миг упал на кровать, мгновенно засыпая.
Обычно ему снился один и тот же сон — мрачное, волнующее море, ливень. Узкая подворотня, полная мусора и воды со скатов крыш.
Он стоит над тремя трупами. Их кровь на его руках и ноже. Хрип вырывается из обожжённого горла, а ярость заставляет бессильно реветь. Он хочет убивать ещё. Ещё раз убить каждого из них. Заглянуть в глаза им в момент смерти. Спросить, каково это было — трахать его жену? Убить его жену?
Он поддаётся порыву. Падает на колени. Вопит, хрипит и рычит, с наслаждением втыкая нож в одного. Нравится, сука? Нравится?! Нравится?!
Стража так и нашла его. Всего в крови, рычащего. Стоящего на коленях над тремя истерзанными трупами.
Вспышка.
Факел светит прямо в лицо, и чей- то тихий и будто бы участливый голос интересуется из темноты, зачем он это сделал. Его руки в цепи, лицо разбито, а рёбра ноют от побоев. В нём нет больше ярости — лишь пустота. Полная пустота.
