Толпа всё так же молчала. Неужели остались ещё люди, которые помнили, что кровь и смерть — не развлечение? Баэльт был приятно удивлён.
— Ты мог бы убить меня, — заметил Баэльт, не спеша убирать клинок от горла мужчины.
— А ты можешь убить меня сейчас.
— Справедливо, — Баэльт убрал клинок и отошёл на пару шагов.
Мужчина утёр воду с лица. На его лице проступило удивление.
— Вот так? И никакой крови?
— Разве что чуть- чуть.
Рана легла поперёк плеча, вспарывая промокшую рубаху. Человек от удара откинулся назад с диким криком.
Никто не сдвинулся с места.
— Возможно, ты когда- нибудь поблагодаришь меня, — расслабленно проговорил Баэльт, вытирая клинок платок.
Он кивнул гулякам в сторону человека, и они бросились к нему. Надо же. Помогают, а не обирают, как обычно. Неужели что- то меняется в Веспреме? Или же это потому, что эти люди — не из Веспрема?
Баэльт не знал ответа. И не хотел знать. Он прикрыл глаз и попробовал просмаковать момент, когда до детины дойдёт, что меч в руках он более держать не сможет.
Но наслаждения не было.
Тишая бы накричала на него за такое.
А ему это всё было безразлично. До боли безразлично. Он должен был запыхаться. Должен был чувствовать удовольствие от победы.
Но чувствовал лишь тяжёлые прикосновения мокрого плаща.
Мурмин подошёл к нему тяжёлым шагом. Он протянулюстициару его любимую шляпу.
— Пошли отсюда, Мрачноглаз. Здесь нам больше делать нечего. Совсем.
Поправив шляпу, Баэльт снова взглянул на собравшихся зрителей. Переводя взгляд с наёмника на юстициара, они молчали.
На их лицах не читалось ни осуждения, ни гнева. Лишь какое- то глухое непонимание.
Тишая, что я сделал не так?…
Баэльт слегка отсалютовал морякам. И, развернувшись, поравнялся с шлёпающим по лужам Мурмином.
— К Каэрте? — мрачно поинтересовался Мурмин.
— Мурмин.
— Ладно, ладно…
Дождь и город поглотили их.
Дождливое утро в Веспреме никогда не радовало никого. Как и любое другое утро тут вообще. Говорили, что раньше, когда тут не было факторий, утром можно было видеть радостные лица. Кто- то ещё умел наслаждать жизнью. Однако теперь, когда из северный части города в тёмно- синее небо поднимались шлейфы тёмного дыма, всё было по- другому. Раньше люди жили проще. Легче. Свободнее.
Но когда Веспрему даровали Торговое право, всё изменилось. Люди сошли с ума, всем внезапно понадобились деньги.
Забавно, скривился Баэльт. Стоило получить свободу, как все стали зависимы. Король отпустил их — но звон и блеск золота держал сильнее всяких цепей.
