Мурмин окинул оценивающим взглядом заводилу.
— Обычный наёмный ублюдок. Наверняка будет пить тут пару месяцев, пока не спустит свои деньги и не примкнёт к кому- либо ещё. Готов сто фольтов на это ставить, честное слово. Только погляди на его харю.
— Не уверен, — неопределённо проговорил Баэльт, осторожно пробуя вино.
Если бы от отвратительного вкуса можно было умереть, он был бы мёртв трижды.
— И в чём же ты не уверен, мрачная рожа?
— Не уверен что у тебя найдется сто фольтов, — парировал полуфэйне. В ответ он услышал лишь горький смешок.
— А ведь раньше для нас такие деньги были делом одного дня. Всего лишь пара слов в подворотне купеческого квартала, пара угроз, блеск кинжала — и всё, деньги наши. А теперь… Я знаю, почему ты торчишь здесь. Как и я. Потому что у нас нет денег на то, чтобы напиваться где- то ещё.
— Мы завязали с этим, Мурмин, — нахмурился Баэльт и поправив повязку на правом глазу.
— Завязали- завязали, — кивнул нидринг, тоскующее глядя на пламя свечи, что оплавилась посреди стола. — Но деньги…
— Для меня и сейчас такие деньги — дело одного дня, — пожал плечами бывший юстициар.
— Оно и видно.
К столу снова подошла служанка, недовольно глядя на Баэльта. Она тяжело поставила тяжёлый глиняный кувшин с вином и кружку с пивом на стол, расплескав едва ли не половину содержимого.
«Примерно пятнадцать фольтов», — отстранённо приметил цену расплёсканному Баэльт.
А потом поднял на неё взгляд единственного глаза и проскрипел недовольным голосом:
— Каким бы плохим вино не было, проливать хотя бы каплю — глупость.
Глаза девушки широко распахнулись. Тупые, но красивые глаза.
— Я принесу ещё, сир юстициар! — дрожащим голосом заверила она, разворачиваясь и спешно проталкиваясь через толпу. По пути она вихляла задом так, что Мурмин долго не мог оторвать взгляда.
И взгляд этот выражал равные доли презрения и похоти.
Взгляд Баэльта на друга выражал лишь презрение.
— Ты такая щедрая, мать твою дери, — бросил нидринг вслед служанке. — Тебя бесит тот хмырь, Баэльт, а меня бесит этот ходячий окорок. С одной стороны, я люблю её толстую задницу, а с другой — терпеть не могу, когда она так ею виляет. Она же служанка, а не шлюха, дерите демоны её в задницу! — пробурчал нидринг, отпивая из кружки пива.
Баэльт молча последовал его примеру.
— Я сегодня весь вечер буду разговаривать сам с собой? — недовольно поинтересовался нидринг.
Баэльт потёр виски — от гула его голова начинала болеть.
— У меня большие проблемы с деньгами, а с недавнего времени — ещё и с работой. Новое дело. Странное.
