Азеф хитрил. Любе надо было закончить учебу в Берне, и они решили, что она вернется в Россию немного позже. Что касается Шуккерта, то читатель помнит, Азеф сам сбежал с этой службы.
Зубатов вопросительно взглянул на Ратаева. Тот утвердительно помотал головой:
— Устроим, на приличное место…
Ратаев обратился к Азефу:
— Вы привезли из Германии рекомендательные письма, которые помогут вам проникнуть в ряды местных социалистов?
— Я Хаиму Житловскому все уши прожужжал: хочу в Москве серьезно изучать марксизм! При моем отъезде он дал мне письменную рекомендацию к какой-то Немчиновой, что на Остоженке в своем доме живет, сказал, что у нее организован серьезный марксистский кружок. К ней приходит разнообразная интеллигентная публика, даже вице-губернатор Москвы бывает, устраиваются рефераты, диспуты.
Зубатов и Ратаев весело переглянулись. Последний сказал:
— Молодец, Иван Николаевич! Нас этот кружок очень интересует. Туда, скажу вам по секрету, порой заглядывает один из великих князей. Девица Немчинова очень собой хороша, вот бы вам к ней пролезть.
Азеф приосанился:
— Под юбку? Если начальство прикажет, готов выполнить любое задание!
Ратаев счастливо улыбался, а Зубатов спросил:
— А других рекомендаций получить не удалось?
— А как же! — крякнул Азеф. — Обязательно удалось! Житловский мне сказал: «Человек вы, Иван Николаевич, серьезный, делу революции преданный. В самую главную точку направляю вас — к мозговому центру и руководителю Северного союза социалистов-революционеров Андрею Александровичу Аргунову. Я дал вам лестную характеристику. Учитесь у Аргунова, перенимайте опыт. За его плечами тюрьмы, каторги, ссылки. Трудности его закалили, он сделался крепким, как кремень. Вы наша молодая смена. У вас все еще впереди — и допросы, и казематы, и эшафоты. Если мы не доживем, то вы обязаны увидеть светлое будущее!» — Азеф рассмеялся. — Я тут пошутил: «Увидим светлое, если нам царские сатрапы не сделают темную». Ха-ха! Этот Аргунов, как понимаю, в Москве социалистами хороводит, главный заправила.
— Рекомендательные письма при вас? — спросил Ратаев.
— К Немчиновой лежит между первым и вторым дном в чемодане. Там, кстати, и подрывная литература, которую я должен передать Немчиновой и Аргунову.
— Интересненько, очень интересненько! — потер руки Ратаев. — Передайте, а потом заберите, хотя бы часть, якобы для распространения. Мы сложим эти брошюрки в полицейскую библиотеку.
Азеф продолжал:
— А что касается письма к Аргунову, так его Житловский отправил по обыкновенной почте. Письмо, понятно, шифрованное, но у меня есть ключ. Я однажды дожидался Житловского, его жена меня чаем поила, а на столе, среди бумаг, увидал ихнюю секретную переписку и ключ. Я не удержался и переписал.
