– Мама, а что…
– Дорогой, я тебе потом все-все объясню. Хорошо? А сейчас надо, чтобы ты бежал. Ты же любишь бегать. Не волнуйся: у нас все будет хорошо.
Горло сдавил страх. Эмоции мешали думать, но я с ними справилась. Хейден и не догадывался, как мне сейчас страшно.
– Ничего не понимаю, – признался он.
Испуганный, растерянный, Хейден насупленно смотрел на меня. Муж пришел мне на выручку. В это время земля снова задрожала от грохота взрывов.
– Хейден, помнишь мост, который я тебе показывал, когда мы гуляли? – спросил муж, опускаясь перед сыном на корточки.
Я почти физически чувствовала, как тают драгоценные секунды, но без этого было нельзя. Хейден должен понять, куда мы отправляемся и чего хотим от него.
– Да, – дрожащим голосом ответил Хейден.
– Сейчас мы побежим к тому мосту. Что бы ни случилось, ты должен бежать к мосту.
Он безотрывно смотрел на Хейдена, чьи глаза были такими же, как у него. Вдруг с ними обоими что-то случится? От этой мысли меня обдало новой волной страха.
– Ладно, – ответил Хейден, кивнув отцу.
– Что бы ни случилось, – повторил муж.
Он говорил медленно, добиваясь, чтобы сын понял каждое слово. Хейден кивал. От мальчишки, сонно трущего глаза, не осталось и следа. Теперь и в его зеленых глазах читался страх.
– Хейден, я тебя очень люблю, – продолжал муж.
У него дрогнул голос. Глаза влажно блестели. Хейден явно смутился, оказавшись в отцовских объятиях, но вырываться не стал.
– Пап, и я тебя люблю.
Они обнялись на несколько секунд. Большего мы позволить себе не могли. Потом муж отошел. Склонившись над Хейденом, я сжала его личико в ладонях. Меня душили слезы, но сил сражаться с ними не было, и они потекли по щекам.
– Хейден, мой славный Хейден, – начала я, пытаясь говорить ровным голосом. – Ты всегда будешь моим сильным, храбрым мальчиком. Так?
Хейден смутился еще больше, но, кажется, понял всю серьезность происходящего. Он кивнул, с тревогой поглядывая на мои слезы.
– Да, мам, – с нежностью ответил он.
– Знаю, ты обязательно будешь таким, – всхлипывая, продолжала я. – Я тебя очень люблю. Очень-очень-очень.
Он блеснул своими потрясающими зелеными глазами и по-взрослому нахмурился.
– Я тоже тебя люблю, мама.
– Пора, – поторопил нас муж, стоявший возле двери.
На его лице были написаны страх, решимость, тревога и еще множество других чувств, которые испытывала и я.
Я выпрямилась, сунув ноги в туфли, заботливо поставленные мужем. Еще раз взглянув на Хейдена, я взяла сына за руку. Муж взял его за вторую. Мы уже были возле входной двери, когда где-то неподалеку раздалось несколько оглушительных взрывов. Появились и другие звуки, которых прежде мы не слышали. Тяжелый, дребезжащий гул самолетов, что двигались на бреющем полете, рассыпая неумолчную дробь пулеметных очередей. Свист падающих бомб. Но страшнее всего были душераздирающие человеческие крики. Казалось, глубины ада поднялись к поверхности земли, торопясь уничтожить каждого из нас.
