– Не хочешь? – шепотом, срывающимся от эмоций, переспросила она.
Грейс сидела рядом со мной, и это мешало мне думать связно. У меня сдавило горло, и я просто покачал головой. Я больше не мог удерживать лживый фасад. Страшно подумать, что она до сих пор верила моему вранью и считала, что меня тяготит ее присутствие.
– Да, не хочу, – признался я. – Ты права. События происходят совсем не так, как должны бы.
– Да…
Грейс ждала моих дальнейших слов. Руки сами потянулись к ее лицу. Большой палец провел по ее губе. Грейс оторопело смотрела на меня, загипнотизированная моими движениями. Равным образом я был загипнотизирован ее присутствием.
– Начнем с того, что ты вообще не должна была попасть в Блэкуинг, не говоря уже о том, чтобы увидеть столько наших секретов и стать частью лагеря… Ты не должна была возвращаться, а я… я вообще не должен был в тебя влюбляться.
Я вывернулся наизнанку. Я выдернул предохранитель гранаты и легкомысленно швырнул ее в воздух, наплевав на все предосторожности. Наконец-то я сказал Грейс правду о своих чувствах. Она тихо ойкнула, удивленно распахнула глаза, а у меня грудная клетка гудела под бешеными ударами сердца.
– Так ты меня любишь? – едва слышно спросила она.
– Медведица, я люблю тебя до боли.
Как замечательно, что я все-таки нашел силы и сказал ей. Момент был настолько прекрасным, что я нарочно удержался от того, чтобы тут же начать целовать Грейс.
– Хейден, я тоже тебя люблю.
У меня зашлось сердце. Услышав это, я едва не потерял сознание.
– Ты меня любишь? – переспросил я, боясь в это поверить.
Глаза Грейс превратились в жгучие щелочки. Она кивнула и добавила:
– До безумия.
От ее признания меня затрясло, но это была уже совсем иная дрожь. Я наклонился, протянув к ее лицу и другую руку. У самых ее губ я на мгновение замер, желая убедиться, что все происходит на самом деле.
Грейс была рядом: теплая, живая, защищенная и… любящая меня.
Это происходило на самом деле.
Я приник к ее губам, и по телу разлился огонь. Окружающий мир исчез, оставив меня наедине с Грейс и моими чувствами к ней. Я целовал ее, и каждая клеточка моего тела торжествовала, празднуя наше воссоединение. А я ведь и мысли не допускал, что такое возможно. Все мое внимание было поглощено только ею, и впервые за эти дни, казавшиеся мне годами, я вновь ощущал себя цельным.
