Мать начала орать:
— Сучонок! Давно уже день на дворе, а ты всё дрыхнешь!
— Сучонок? А ты тогда сука последняя! Что, другие дети у тебя получше уродились?
— А что это твой Старший дрыхнет средь бела дня? А когда мелкие приходят — ну Пятый, Шестой, Седьмой, — шумят небось, ему ничего? — удивился Бай Лицюань.
— А что мне остаётся? «Повезло» с родителями, нет у них другого места!
Бай Лицюань быстренько предложил:
— Если не брезгуешь, можно днём у меня поспать. Мы оба на работе, ты выспишься, считай, за домом присмотришь. У меня там приёмник пятиламповый, страшно оставлять.
— А что, хорошая идея! — согласился Старший.
— Вот спасибо вам, дядюшка Бай, — обрадовалась мать.
Сказано — сделано. Теперь Старший отсыпался днём у соседа.
Первое время всё было спокойно. А потом случилось Восьмое марта, Международный женский день, полдня выходной — так что жена Бай Лицюаня, Сестрица Чжи, внезапно оказалась днём дома. Пользуясь случаем, Сестрица Чжи решила сделать небольшую перестановку, ну а Старший вызвался помочь. Работа кипела, со Старшего градом лился пот, ну, он, недолго думая, скинул куртку. Обнажились смуглые плечи, мускулы перекатывались под загорелой кожей. Солнечные лучи, проникавшие сквозь окно, золотили блестящие от пота плечи. Пару раз он случайно задел Сестрицу Чжи, от чего её сердечко начало биться чаще. Когда они перестилали кровать, Сестрица Чжи прищемила палец доской, да так сильно, что аж вскрикнула, а из глаз хлынули слёзы. Старший тут же подлетел, схватил её палец и засунул себе в рот. Его толстый и мягкий язык облизывал пальчик.
— Это традиционный способ остановить боль, секрет предков, — пояснил он.
Сестрица Чжи безоговорочно поверила. Потом она ещё несколько раз умудрялась прищемить палец, чтобы Старший вновь и вновь прибегал к традиционному способу, секрету предков.
Сестрица Чжи была взрослее старшего на девять лет, ей уже перевалило за тридцать. Но так как она никогда не рожала, по-прежнему выглядела юной и свежей барышней. Глаза сверкали, словно чёрные жемчужины, брови изгибались полумесяцем, искоса брошенные взгляды, стыдливый румянец. Старший был молод и горяч, и его тянуло к ней как магнитом.
С того дня Сестрица Чжи каждый день отпрашивалась на полдня, чтобы побыть дома. То сказывалась больной, то в счёт отпуска, по-всякому. Раньше всех заподозрила мать. Она, хоть была неграмотна, интуицией могла соперничать с самыми выдающимися женщинами нашей страны.
— Будь осторожнее с этой лисой. Она к тебе клеится! — без обиняков заявила она сыну.
