– Стихов, стихов! – кричали ему неугомонные из публики.
Захваченный общим настроением, ярким светом десятков свечей и громадностью зала, В.Г. громко и страстно с увлечением декламировал отрывки из своих произведений»89.
Свои перфомансы или литературные вечера поэты обычно заканчивали «межпланетным маршем»:
Вы, что трубами слав не воспеты,
Чьё имя не кружит толп бурун, —
Смотрите —
Четыре великих поэта
18 ноября в Большом зале Политехнического музея состоялся «ответный вечер» – «Суд над современной поэзией»91. Сухим языком фактов описывает это действо поэт и критик Николай Захаров-Мэнский:
«Докладчиком и обвинителем выступил Вадим Шершеневич; защитником современной поэзии – Валерий Брюсов. Большинство современных литературных групп, как-то: неоклассики, суриковцы, пролетарские поэты и т.д. приглашено не было и не имело возможности защищаться от нападок левых, что и следует признать причиной того, что “присяжные” и публика вынесли современной поэзии (за исключением пролетарской) обвинительный приговор. Председательствовал В.Л.Львов-Рогачевский».92
Матвей Ройзман оставил более яркие воспоминания:
«Не только аудитория была набита до отказа, но перед входом стояла толпа жаждущих попасть на вечер, и мы – весь “Орден имажинистов” – с помощью конной милиции с трудом пробились в здание.
Первым обвинителем русской литературы выступил Грузинов. Голос у него был тихий, а сам он спокойный, порой флегматичный, – недаром мы его прозвали Иваном Тишайшим. На этот раз он говорил с увлечением, громко, чеканно, обвиняя сперва символистов, потом акмеистов и особенно футуристов в том, что они пишут плохие стихи.
– Для доказательства я процитирую их вирши! – говорил он и, где только он их откопал, читал скверные строки наших литературных противников».93
Попытаемся восстановить хронологию и дадим слово Ивану Грузинову:
«Я говорил на суде первым.
Я охарактеризовал главные литературные направления того времени.
Я подверг критическому анализу теоретические положения главных литературных школ того времени.
Я доказывал: продукция представителей главных литературных направлений того времени недоброкачественна.
В своей речи я самое большое внимание уделил трём литературным школам: символистам, футуристам и акмеистам. После моей речи откуда-то, чуть ли не с галёрки, неожиданно появился Владимир Маяковский».94
«Уже встал со стула второй обвинитель – Вадим Шершеневич, – продолжает Матвей Ройзман, – когда в десятом ряду поднялась рука, и знакомый голос произнёс:
