Ох нас и погоняли, тут и эсминцы, и две подводные лодки, но профессионализм команды сказался, ушли. Выпустили три последние торпеды, хана одному эсминцу, отсиделись на глубине, и ушли. Только лодка в хлам была, так что, выплатив премии экипажу, я их отпустил. Лодку ремонтировать смысла не видел, тут денег не хватит и много специфичных запчастей нужно. Инженер, что с нами был, только головой качал: слишком большой ремонт. Тем более американцы, зная, кого искать – работа машин и электромоторов характерные, сразу понятно, что лодка японская, – начнут искать, узнают, кто покупал и покупает запчасти, так на нас и выйдут. Риск слишком велик. Я и тем, что выполнено, был доволен, пощёчину пиндосы получили значительную, так что экипаж покинул мою лодку, а я её затопил в самом глубоком месте Восточно-Китайского моря и из Японии на джонке добрался до Китая. Там под видом китайского добровольца – документы и лётные корочки сделал – отправился в Северную Корею. Союз и КНР уже вступили в войну, так что попал в китайскую эскадрилью, летали мы на Ту-2 китайского производства. Хорошо воевали, но ни разу налёты на корабельную американскую группировку не устраивали. Больше полугода я летал, опыта немало набрался. А когда стали собирать группу, чтобы учиться летать на советских реактивных истребителях, я и записался. Быстро выяснилось, что я всё схватываю на лету. Так что уже через три месяца я летал на «миге». На моём счету было четыре «сейбра» и одиннадцать поршневых самолётов разных типов, от бомбардировщиков до истребителей. Сбили меня в конце пятьдесят второго года над морем, пришлось приводняться. Там подошедший американский эсминец и подобрал меня. Два месяца в лагере военнопленных под Пусаном провёл. И в результате расстрел у рва, проведённый южнокорейскими солдатами. Что и привело к реинкарнации номер семь.
А радовался я не тому, что всё вот так вышло, а тому, что я наконец разобрался, что не так делаю. Нужно не искоренять зло тут, на месте, а нужно в этот раз найти того, кто отдаёт приказы. В этот раз я собирался отправиться в Северную Америку, вот там и повоюем. Только историю с подлодкой повторю, раз такая удачная вышла, аж два авианосца удалось на дно пустить. Сначала одного приголубили, и пока нас судорожно искали, шла перезарядка торпедных аппаратов и сближение со вторым авианосцем, что удирал как раз на нас на всех парах, ночью, не поняли, откуда торпеды были выпущены. И тут полновесный залп почти в упор. Странно даже, восемь торпед выпустили, и все восемь штатно сработали, и ни одного промаха. Что это – везение или профессионализм? Я думаю, последнее. Капитан подлодки воевал с начала, с сорок первого, так что опыта имел много, коим со мной тоже изрядно делился. А я учился, уже убедился, что все знания и опыт всегда пригодятся.
