– Сам Лукас Виго со своими ближайшими соратниками под видом добровольцев-переселенцев сумел укрыться на кораблях Уоллеса Гранта, улетавших к Астароту. Так он оказался здесь.
– История людей, которые не согласились с тем, что общество может решать за человека, – заявила Виктория Стежисс.
Артур обернулся – она стояла на пороге террасы и рассматривала картины.
– Ты упрощаешь, – сказала Софи.
– Нисколько. – Виктория прошла на середину террасы, скрестила руки на груди и покачала головой. – Я читала эту книгу. Лукас Виго отстаивал свое право не меняться ради общества, которому он не был чем-либо обязан. Его хотели заставить полюбить и принять вещи, ему противные. Он отказался, и его заперли в крошечном городке. Его и тысячи его последователей. Он хотел донести до людей простую мысль – ненависть и честолюбие также свойственны человеку, как и многие, многие другие вещи, к которым так стремились наши предки.
– Каждый из нас ограничен обществом… – начала было Софи, но Виктория перебила ее, смерив высокомерным взглядом:
– …В котором он живет, и каждый из нас превыше этого общества. Чушь. Виго высмеивал этот глупый лозунг. Мы не ограничены обществом, мы можем делать все, что захотим.
– Вы обе прочитали книгу, и обе ее не поняли, – тяжело вздохнул Джамал. – Не поняли так же, как не понял лозунг Лукас Виго. Вы обе боитесь окружающих людей, которым нужно помогать…
– Еще чего, – фыркнула Софи.
– Тогда почему ты сбежала от родителей? Ты боишься снова вернуться к ним, потому что знаешь – там тебя снова начнут опекать.
– Знаешь, Джамал. – Виктория окинула взглядом картины. – Соглашусь с ней. Я не боюсь ни вас всех, ни полицию, ни Совет, ни самого Архитектора.
– Лукас Виго боялся, что его соседи начнут ему диктовать, что делать и как жить. Но соседям в общем-то наплевать. Нормальным соседям, которые не боятся других, так же как Виго боялся их самих. Это лозунг про разум, а не про тюрьмы. А Бельгия превратилась для него как раз в тюрьму, но Виго понял это слишком поздно. Он не захотел ничем помочь ближнему…
– Он и не должен был. Каждый из нас может делать все, что захочет, – за это мы и боремся. Лорды ограничили нас суровыми законами, которые… – начала говорить Виктория.
– Которые нужны нам, чтобы выжить, – перебил ее Джамал. – Всем вместе.
– Дурак, – констатировала Виктория и взглянула на Васильева. – Артур, ты идешь? Я уже насмотрелась на эти картины.
– Да, я догоню скоро. Иди, куда мы договаривались… Простите ее за это. – Артур повернулся к художникам, застывшим на месте и наблюдавшим за Викторией, медленно плывшей по дороге прочь.
