— Фармят, наверное, — сказал Федор. — Кто знает, сколько тут данжей вокруг.
— Было бы много, город бы процветал, к хренам, — заметил Виталик. — Так что, даже если они и фармят, то какой–нибудь один унылый данж, чисто для поддержки штанов.
— Впрочем, нам должно быть все равно, — сказал Федор. — Мы же тут жить не собираемся.
— Это да, — сказал Виталик. — Но информация такого рода никогда не бывает лишней.
В город мы вошли беспрепятственно. Никто не пытался нас остановить, никто нас ни о чем не спрашивал, немногочисленные прохожие даже особо на нас не пялились, хотя, по идее, новички в этом городе должны быть редкостью. Впрочем, тут тоже фиг знает, может, им каждый день из портала новая порция приключенцев подваливает, всех и не упомнишь.
Мы шли по главной (потому что единственной) улице, довольно пустынной и ничем не вымощенной, и в какой–то момент я начал ощущать себя героем вестерна, только шаров перекати–поля, гонимых ветром, для полного погружения не хватало. Тут они недоработали.
— А где местный, сука, шериф? — спросил Виталик, и я понял, что не меня одного навестили такие ассоциации. — Разве он не должен был встретить нас на входе, отобрать оружие и сказать, что ему тут не нужны неприятности?
— Пьет, наверное, — сказал я.
— И то правда, — согласился Виталик. — Если бы я был шерифом городка Унылая Унылость, я бы точно бухал.
Федор вздохнул. Я попытался представить его чувства. Окружающая нас магическая реальность оказалась недостаточно магической? Или слишком реальной?
Лавка старьевщика — по другому это заведение никак не назвать — обнаружилось сразу за местным салуном, у стены которого кто–то спал. Мы вошли внутрь, колокольчик над дверью звякнул и к прилавку подошел пенсионер, лучшие времена которого остались в том далеком прошлом, о котором здесь наверняка даже сказок не рассказывают.
— Покупаете, продаете? — вяло поинтересовался он.
— Сначала продаем, — сказал я. — А там видно будет.
— И что у вас? — все с той же кислой миной спросил он, и мы принялись выкладывать на прилавок содержимое наших под завязку забитых инвентарей.
Как и следовало ожидать, выбитое оружие и доспехи уходили практически по цене металлолома, которым и являлись. Изрядно опустошив наши запасы хлама, мы выручили около семисот золотых за все, половину из которых сразу же отдали Федору.
Лишних денег не бывает.
— Покупать что–нибудь будете? — поинтересовался пенсионер.
— А есть чо? — спросил Виталик.
Пенсионер повел рукой вокруг, показывая на увешанные оружием и доспехами стены. По правде говоря, это был примерно такой же хлам, который мы ему только что сбагрили оптом, только стоил он на порядок дороже.
