— И что ты здесь делаешь, капитан?
— Веду разведку, — сказал Алексей. — Там, в лесочке, в паре километров отсюда, еще четырнадцать офицеров ФСБ, все представители клана «Чекисты». Идем в Москву.
— Нет больше Москвы, — сказал дед Егор. — Теперь там одна Великая Московская пустошь, ек–макарек.
— Знаю, — помрачнел Алексей. — Не справились, не уберегли, будем мстить.
— Видали мы таких мстителей, ек–макарек, — сказал дед Егор.
— Других не осталось, — сказал Алексей. — Может, мы под крышу зайдем куда–нибудь? А то дождь тут, сыро и неприятно. Или тебе нравится в яме сидеть? К земле, так сказать, привыкаешь?
— Ладно, давай зайдем, — согласился дед Егор. — Только помоги мне из ямы выбраться. Года мои уже не те, ек–макарек.
— Ага–ага, — сказал Алексей. — А вот это твое личное кладбище оно совершенно случайно тут образовалось, да? Само выросло, так сказать?
— Ветром надуло, — сказал дед Егор.
Алексей легко спрыгнул с почти трехметрового забора, построенного помощником депутата еще в те времена, когда он крышевал ларьки на рынке, приземлился на обе ноги, подошел к свежевырытой могиле, разбрызгивая берцами грязь, и протянул деду Егору руку.
Дед Егор убрал винтовку в инвентарь и схватился за протянутую конечность правой рукой. Но в левой все равно на всякий случай держал нож.
Времена сейчас лихие, кто не перестраховался, тот и помер.
Но Алексей никаких коварных планов на его счет не строил. Помог вылезти и даже сделал вид, что ножа не заметил. С пониманием к старческим заскокам отнесся, так сказать.
— А зачем ты их вообще хоронишь? — спросил он, заглядывая в могилу. — Сваливал бы в кучу, и все дела.
— Не по–людски это как–то, ек–макарек, — сказал дед Егор. — Да и выносливость от этого прокачивается.
— Не по–людски, — повторил Алексей. — Так они и не люди. И не на пикник сюда приезжают.
— Мы–то люди, ек–макарек, — сказал дед Егор.
Они прошли в дом, дед Егор поставил чайник на плиту.
— Богато живешь, отец, — присвистнул Алексей, и было не совсем понятно, что он имеет в виду. То ли размер помещения, его убранство и техническую оснащенность, а то ли выставленный у стены арсенал.
Дед Егор не стал уточнять.
Он вскипятил воду, чай заваривать не стал, бросил в кружки по чайному пакетику, одну кружку отдал Алексею. Достал из кармана телогрейки пачку сигарет, закурил, благо, теперь некому стало ему за это выговаривать. Он теперь старался курить только в помещении, снаружи, особенно во время охоты, это демаскировало.
