— Никто не знает, что произойдет в его жизни. В любую секунду с тобой может случиться все что угодно, — сосед из дальней квартиры второго дома повернул голову и поискал взглядом Лауру.
— Да, точно, люди умирают, исчезают, — сказала Лаура, кивая одновременно и соседу, и Розе.
— Вот именно, — продолжала Роза рассеянно. — Исчезают и появляются, просто так. Иногда чувствуешь, что никого не знаешь по-настоящему: ни семью, ни друзей, ни даже самого себя. Все приходят и уходят, как будто в жизни не существует никакой линейности.
Роза задумалась о том, как сильно ощущается присутствие мертвых в жизни оставшихся в живых и насколько незначительна, выходит, была физическая сторона их бытия. Брат все еще оставался для Розы частью жизни, и тоска рисовала облик брата достаточно четко. Наверное, отнять все вообще невозможно.
— Да и познакомиться тоже проблема, — подхватила Лаура и улыбнулась одновременно с незнакомым соседом этому общефилософскому рассуждению, — хотя бывает и запросто, если есть что-то общее.
— Жизнь постоянно меняется, — серьезно сказала Роза. — Из-за этого никак не успеваешь понять, в чем истинная суть. Если бы в жизни выдавалось несколько спокойных лет без суеты, тогда можно было бы заняться наблюдением и чему-то да научиться.
— Это все равно что гнаться за ветром, — согласилась Лаура и добавила: — Одни наблюдают и комментируют, а есть такие, которые слоняются всю свою жизнь без понятия, что происходит у них в голове. Как роботы.
— Мужчины? — встрепенулась Роза.
— Мужчины, вообще люди, — рассеянно ответила Лаура.
— Было приятно познакомиться, — сказала Роза. — Странно, что мы раньше не общались.
— Мне тоже приятно, — ответила Лаура. — Теперь-то, наверное, снова увидимся.
Гриль был потушен, субботник закончился, сумерки сгустились. Огоньки на общественной елке жилищной компании светились в наступающей темноте, когда Онни ступил на заново расчищенную дорожку к дому. Трудоемкую вечернюю работу просто невозможно было сделать на едином порыве, однако Онни не только выполнил свою часть обязанностей, но даже превысил план.
Отсо умудрился как-то вертеться рядом, при том что у него под брюхом болталась батарея снежных комков. Теперь же он стоял в коридоре, раздвинув лапы и отказываясь сдвинуться с места с этим холодным, тяжелым и неуклюжим снаряжением. С более длинноногой собакой было бы, наверное, проще. Роза отнесла это жалкое существо в душевую кабину и помыла теплой водой его лапы и живот. После мытья она насухо вытерла Отсо банным полотенцем и вволю повеселилась, наблюдая, как тот буянит, пытаясь согреться.
