Гоголь. Я обниму тебя и поцелую. В эту нежную ложбинку… Знаешь, мой нос утыкается сюда, когда мы это делаем. Поцелуй тебе за это. А что это у нас?
Лиса. Милый, можно, я тебя одновременно, тут?
Гоголь. Идем ниже. Здесь, в предгорьях, пасутся стада диких баранов и растет виноград, здесь…
Лиса. О господи!
Гоголь. Здесь, на плато нашего животика, прячется маленькое озерцо пупа.
Лиса. Ниже, ниже! Твоя щетина! О нет, не смей! Господи, как, что ты там делаешь?
Гоголь. Можно, мы станем так?
Лиса. Вот так, да?
Гоголь. Выгнись тут немножко. Да, да, вот так. Мы будем делать это вот так…
Лиса. Да, делай это так, да, ой, немножко больно, так не надо… Но ох… Не прекращай, туда, да…
(Замеч. протоколиста: громкие, несдержанные звуки свидетельствуют о наступившем коитусе, перешедшем в оргазм.)
Лиса. Ты па ба ба ба бам па бам?
Гоголь. Я — да! А ты? Ты захватила его?
Лиса. Да, самым краешком, но очень сильно и даже теперь, когда ты вот так делаешь, видишь, вздрагиваю.
Гоголь. Это было. Это было!
(Гоголь производит громкие, ликующие звуки на мотив французской народной песни «Марсельеза».)
Гоголь. Алонзенфант де ля патри ле жур де глерэ арив!
Лиса. Там ариве, там «е асаграв» (неразб.), медведина!
Гоголь. Не мешай! Оарм ситоен форме мо батайо, маршо, маршо, кэнсаипу-у!
(Лиса подпевает, исправляя ошибки.)
Гоголь. Вот так это было, вот так, вот как «Алозенфант де ля патриии».
Лиса. Ох, а я не умею так описать. Я дышу. Он был как дыхание. После долгого удушья.
Гоголь. Дыши, милая. Я — твои легкие. Давай дышать вместе.
(Замеч. протоколиста: прошло 12 мин.)
Гоголь. Золотая осень. Ты как определяешь, что приходит осень?
Лиса. Холодно становится.
Гоголь. Листва. Опавшую листву начинает гонять по дороге. Начинается еще в августе, но в сентябре листвы становится больше, прибавляется эта погребальная дымка — в частном секторе складывают листья в кучи и жгут. Золотая осень. Я брожу в эти дни и думаю о том, что «золотая» — не от листвы, а от света. Ты замечала, какой он золотистый? Золотая… Слушай, а может быть, в этом сочетании «золотая» — не прилагательное, а — деепричастие. «Залатая осень». Осень, которая еще пытается залатать, спасти нас от зимы, но — листья сыплются, и по ним ездят машины, и их жгут дворники, и потом — голые ветви, первый снег…
Что случилось? Эй, что случилось такое? На тебе лица нет!
Лиса. Милый. Милый… Мне тревожно… Я не знаю, почему, но мне страшно. Во время нашей… близости это отпустило, но теперь — как будто на фоне красивой нашей с тобой мелодии кто-то этажом выше лупит по клавишам Пугачеву. И эта вторая, страшная, мелодия — едва слышна из-за стен, но она становится основной, пугая…
