— Смотри, какой снег, Лиза, — сказал он доверительно, и ему ответили.
Тихий, мелодичный звук раздался откуда-то сбоку, справа, как раз там, где только что была Лиза, и это, конечно же, телефон, телефон, черт бы его побрал. Распахнув слои шарфа, отвязав какие-то шнурки и расстегнув непонятно что тут делающую пуговицу, он еще успел подумать, что телефонный звонок, полученный в ответ на фразу «Смотри, какой снег, Лиза!», — очень хороший сигнал. Собственно, он продолжал еще катиться на инерции этой мысли, а голос уже что-то сообщал ему в трубке, оказавшись так некстати мужским и совершенно незнакомым.
— Рович, следователь прокуратуры Министерства госбезопасности, — продолжала трубка, не замечая, что большой фрагмент из восприятия выпал, и Анатолий вернул этот фрагмент хриплым: «А?»
— Говорю: здравствуйте, Анатолий Петрович! Вы меня слышите? — Анатолий Петрович — это он, он, Невинский, конечно же, он, который только что думал о Лизе.
— Да, слышу, — ответил Анатолий. — Слышу, — сказал он более уверенно, уже действительно слыша, слушая.
— Вам звонит Цупик Евгений Петрович, следователь прокуратуры Министерства государственной безопасности. Пятый отдел, хе-хе, — зачем-то добавила трубка немного стеснительно.
Анатолий молчал, не зная, что нужно говорить в таких случаях и нужно ли говорить вообще.
— Я — большой поклонник вашего таланта, — голос в трубке звучал, пожалуй, дружелюбно и почему-то заискивающе.
Это располагало к ответу, на что, похоже, и было направлено.
— Чем обязан вниманию Пятого отдела? — попробовал себя Анатолий в уверенном голосе.
— Нам нужно с вами встретиться, Анатолий Петрович. Приезжайте ко мне, в прокуратуру Центрального района, завтра к девяти утра. Пулихова, сорок три, на входе вас встретят и проводят.
— Вы вызываете меня на допрос? — с интересом спросил Анатолий.
— Беседа. Будем называть это беседой, — с энтузиазмом наседал голос в трубке.
— И все-таки, — попытался он собраться, — все-таки. Почему… Что случилось?
— Да неужели ж вы сами не догадываетесь, — помог ему собеседник, но Анатолий по-прежнему не понимал. — Мы должны с вами побеседовать о деле, о котором сейчас трещат наши враги в Интернете. Ну не будем по телефону, ну? Адрес записали? Пулихова, сорок три. Не опаздывайте! — Последнее прозвучало в другой тональности, таким голосом говорят: «В случае неявки вы будете доставлены принудительно, под конвоем».
Причем мастерство заключалось в том, что эта лязгающая нота висела в воздухе всего секунду и вполне могла сойти за искажения связи.
